О предложениях создания нового “дерегулирующего” органа, призванного снизить административные барьеры в стране, рассказала вице-президент Центра стратегических разработок Мария Шклярук. Эксперты ЦСР пришли к выводу, что механизмом преодоления так называемых “точек торможения”, под которыми понимаются элементы неэффективного правового регулирования, должен стать административный трибунал – коллегиальный орган исполнительной власти, состоящий из 7-9 человек. Предполагается, что трибунал может помочь устранить дублирующие или избыточные функции федеральных органов исполнительной власти. “В качестве дерегулирующего органа трибунал может проработать три-четыре года, а потом он может перейти на оценку регулирующего и фактического воздействия”, – уточнила Мария Шклярук.
В Центре стратегических разработок обсудили проект блока по регуляторной политике, который вошел в подготовленную ЦСР стратегию развития страны на 2018-2024 годы. Этот блок направлен на систематизацию норм, которые регулируют поведение бизнеса и частных лиц, на формирование культуры принятия решений, сообщает пресс-служба ЦСР «Наверное, никто не будет спорить, что в правовом регулировании есть «точки торможения». Под ними понимаются элементы правового регулирования, которые мешают совершению действий, направленных на наиболее простое и удобное разрешение жизненных ситуаций, на развитие, на прирост частного блага, а, следовательно – и на прирост общественного блага. Это могут быть и нормы, и пробелы, мешающие действовать», – сообщила вице-президент ЦСР Мария Шклярук.
По ее словам, обычно «точки торможения» ассоциируются с административными барьерами. Но это всего лишь частный их случай. Они могут быть в любой сфере правового регулирования, даже в гражданском, трудовом и уголовном праве. В ЦСР пришли к выводу, что должен быть установлен специализированный механизм преодоления точек торможения – центральный орган по дерегулированию, дебюрократизации и проводник здравого смысла в регулировании подзаконных актов. Административный трибунал для борьбы с бюрократией будет коллегиальным органом исполнительной власти, состоящим из семи-девяти человек, решение будет приниматься большинством голосов. «Идут обсуждения, должен возглавить его президент или председатель правительства, или можно пойти какими-то другими путями», – сказала вице-президент ЦСР.
Почему орган получил такое название? По словам Шклярук, во-первых, термин административный трибунал используется в практике ряда стран для обозначения органов, рассматривающих споры по административным вопросам (например, в Великобритании и Канаде). Во-вторых, само название должно отражать некоторую силу института. Название «комиссия» или «совет» вялое – оно не несет в себе властные признаки. Слово «трибунал» исторически ассоциируется в России с сильным органом, принимающим императивные решения. По внешним его форматам действия он может выглядеть почти как суд. Некоторый «судейский пафос» желателен для формирования его авторитета и выстраивания императивности его решений.
Так, трибунал мог бы отменить дублирующие или избыточные функции федеральных органов исполнительной власти (сейчас этих функций 10500), продолжила Шклярук. Кроме того, ЦСР предлагает часть функций государства отдать негосударственным подрядчикам на аутсорсинг. Это также могло бы способствовать сокращению числа госслужащих. В качестве дерегулирующего органа трибунал может проработать три-четыре года, а потом он может перейти на оценку регулирующего и фактического воздействия, рассказала Мария Шклярук.
Также эксперты в рамках предложений по регуляторной реформе обсудили варианты проекта «закона законов» – документа, который регулирует процедуру принятия и введения в действие законов в РФ (за последние 20 лет был предпринят ряд попыток принять закон «О нормативных правовых актах в РФ»).
В России складывается непредсказуемая правовая среда: многие законы принимаются хаотично и носят конъюнктурный характер, при этом часто преследуют неверные цели и вызывают негативные последствия. Не обеспечивается отклонение инициатив, которые опираются на ведомственные или частно-групповые интересы и противоречат целям долгосрочного развития страны, говорится в материалах. Попытки государства исправить ситуацию приводят к еще большей правовой нестабильности, в результате «сохраняется необоснованная нагрузка на субъекты предпринимательства и не происходит решающего улучшения делового климата».