По случаю наступления года Собаки наблюдается повышенный интерес к темам, связанным с этими представителями четвероногих. В нынешней публикации мы поговорим о самых «привилегированных» псах — тех, что жили в семье последнего русского царя Николая Второго. Судя по тем фактам, которые удалось обнаружить в исторической литературе и архивных документах, с «хвостиками» императора связаны прямо-таки детективные истории.
У членов царской семьи было много домашних четвероногих любимцев. Некоторые из них до последних дней оставались вместе со своими хозяевами. В ссылку за Урал вместе с Романовыми отправились французский бульдог великой княжны Татьяны Николаевны Ортипо, маленькая собачка великой княжны Анастасии Николаевны Джимми (по одним данным, болонка, по другим — японской породы). Взяли с собой и коккер-спаниеля Джоя — питомца цесаревича Алексея.
Бульдог Ортипо был подарен Татьяне осенью 1914 года одним из выздоравливающих офицеров в лазарете, куда княжна ходила помогать раненым. Царские дочери много наблюдали за песиком и записывали свои впечатления. Татьяна, 13 октября 1914 года: «…Собачка страшно мила…» Из письма княжны Анастасии отцу 30 января 1915 года: «Я научила Ортипо служить и сегодня давать лапу очень хорошо дает такая душка…» (орфография и пунктуация сохранены).
У наследника престола Алексея были свои любимчики: кот Котька и пес Джой (что в переводе с англ. — «радость»). С ними наследник старался не расставаться. Джой — потомок коккер-спаниеля, привезенного из Великобритании. А Котька — подарок коменданта дворца генерала Воейкова.
Цесаревич Алексей с Джоем и кошкой Котькой
Генерал-майор Владимир Николаевич Воейков посвятил несколько строчек этому усатому в своих мемуарах: «Однажды в разговоре о животных я рассказал Алексею Николаевичу об имевшейся у меня в имении породе кошек, представлявших собой помесь куницы с домашней кошкой и напоминавших сиамских. Они были очень красивы: шоколадного цвета, с голубыми глазами и лапами, не обладавшими неприятным свойством выпускать когти. Наследник попросил привезти ему такую кошку».
Помесь куницы с кошкой?! Не выпускал когти?! Невероятно! Скорее всего, генерал не захотел рассказывать впечатлительному мальчику, что когти у кота удалены. Иначе зверек мог бы оцарапать цесаревича, что при заболевании гемофилией было крайне опасно.
Получив кота, мальчик пришел в восторг и сообщил о замечательном животном своим сестрам. В итоге генералу было поручено привезти еще одну такую же кошку для царских дочерей. Он вспоминал: «…Условия были поставлены следующие: кошка должна быть рыжая, иметь такую же шерсть, как и у их любимого кота на яхте «Штандарт», от которого они надеялись получить потомство, не подозревая его равнодушия к кошкам. Была куплена в деревне и отправлена в Царское Село кошечка, подходившая под все условия. Великие княжны были страшно довольны и назвали ее Зубровка…»
(Почему Зубровка? Не знаю. И не нужно ухмылок и подмигиваний. Например, у королевы Великобритании Елизаветы Второй клички ее любимых вельш-корги со временем сменились с Сахарок, Медок, Голубчик на Виски и Шерри.)
Генерал далее отмечает, что цесаревич почти не расставался с котом и лишь на прогулки его не брал, боясь потерять. Иногда Алексей приходил с котом на руках даже на высочайшие обеды, «чем приводил в ужас людей, боявшихся кошек».
Николай II и спаниель Джой
Запись из дневника цесаревича, 5 ноября 1916 г.: «Со вчерашнего дня болей нет. Остаюсь пока еще в постели… Джой и Котька постоянно при мне». 7 ноября: «Котька с удовольствием ест устриц…»
В столь непростом для семьи Николая Второго 1917 году цесаревича ожидала разлука со своим мяукающим любимцем. При отъезде в далекую ссылку Котьку пришлось оставить в опустевшем дворце вместе с другими кошками.
Во время пребывания Романовых сперва в Тобольске, а потом в Екатеринбурге сопровождавшие их собаки наслаждались — в отличие от своих хозяев — невиданной до сих пор вольницей.
Из дневника Анастасии Николаевны (23 ноября 1917 года): «Джой, Ортипо и Джим процветают. Двух первых приходится гонять со двора, где они наслаждаются в помойной яме и едят всякую пакость…»
Джой часто ночевал во дворе. Он был очень непослушным и часто убегал. Ольга Николаевна записала: «Джой толстеет с каждым днем, потому что ест разные гадости из помойной ямы. Все его гонят палками. У него много знакомых в городе, и поэтому он всегда убегает».
О собаках встречаются упоминания и у императрицы Александры Федоровны. Вот фрагменты из ее писем Анне Вырубовой: «Пишу, отдыхая до обеда, камин горит, маленькая собачка Jimmy лежит рядом, пока ее хозяйка на рояле играет…» (8 декабря 1917 года). «Я утром в постели пишу, и Jimmy спит у меня прямо под носом и мешает писать. Ортипо лежит на моих ногах, теплее им так…» (9 декабря).
Закончилась эта идиллия июльской ночью 1918-го, когда расстреляли всю царскую семью.
Джой в момент убийства Николая Второго и его близких бегал на улице, что и спасло ему жизнь. Джимми попал в тот страшный подвал дома Ипатьева вместе с Романовыми — под дулами комиссарских револьверов его держала на руках великая княжна Анастасия. Версии по поводу Ортипо разнятся, но, скорее всего, бульдожек бегал где-то с Джоем и избежал в ту ночь смерти.
Через восемь дней после убийства Романовых Екатеринбург заняла Белая армия. Адмирал А.В.Колчак распорядился провести расследование гибели царской семьи. Об этой эпопее писалось много, мы же отслеживаем судьбу императорских питомцев. Кое-что на сей счет можно узнать из документов следователя по особо важным делам Омского окружного суда Николая Соколова, который с февраля 1919-го вел это дело.
Вот что было обнаружено при осмотре вещей царской семьи, найденных на руднике в урочище Четырех Братьев: «…Пункт 64, труп собаки самки. Собака была найдена 25 июня 1919 года на дне открытой шахты. Благодаря низкой температуре в шахте труп хорошо сохранился. Правая передняя лапа сломана. Череп пробит, отчего, по заключению врача, и произошла ее смерть…»
Один из опрошенных в ходе следствия свидетелей показал: «У Анастасии Николаевны была маленькая собачка какой-то японской породы. Это была очень маленькая собачка с длинной шерстью. Окрас ее был черно-рыжий… Ее отличительные приметы были вот какие: у нее были большие круглые глаза; зубы ее были обнажены и постоянно виднелись, язык у нее был длинный и висел изо рта, не помню, на какую сторону. Кличка ее была Джемми… Я сегодня видел собачку у шахты. Я утверждаю, что эта собачка, которую я видел у шахты, и есть Джемми. Я обратил внимание и на ее шерсть, и на форму глазных впадин, и на зубы. Это безусловно она».
Из показаний охранника Анатолия Якимова: «Дверь из прихожей в комнаты, где жила царская семья, по-прежнему была закрыта, но в комнатах никого не было. Это было ясно: оттуда не раздалось ни одного звука. Раньше, когда там жила царская семья, всегда слышалась в их комнатах жизнь: голоса, шаги. В это же время там никакой жизни не было. Стояла только в прихожей, у самой двери в комнаты, где жила царская семья, их собачка и ждала, когда ее впустят в эти комнаты. Хорошо помню, я еще подумал тогда: напрасно ты ждешь».
Царевны Татьяна и Анастасия с бульдогом Ортипо
Кто это был? Ортипо? Джой? Последующая судьба двух оставшихся царских «хвостиков», вернувшихся из города в обезлюдевший дом, сложилась очень по-разному. Ортипо не повезло. Он громко выл и лаял, чем привлекал внимание ненужных свидетелей, поэтому вскоре был убит. А молчун Джой просто скребся в дверь и потому избежал смерти. Из воспоминаний члена УралЧК М.Кабанова: «Одну из собак, Джоя, как не производившую вой, не тронули…»
Позднее осиротевшего спаниеля заметил один из «запасных» палачей царской семьи — Михаил Летёмин. Ему стало жалко собаку, и он забрал ее себе. Вместе с кое-какими вещами прежних хозяев (список похищенного составил 79 наименований, включая Джоя).
Дальше — просто невероятный поворот сюжета: после того как город заняли белые, Джоя встретил на улице офицер Павел Родзянко, хорошо знавший царскую семью. Пес и привел его к Летёмину, который был немедленно арестован и вскоре уже давал показания белогвардейскому следствию. А Джоя взял к себе Павел Родзянко как память о его хозяине, расстрелянном цесаревиче Алексее, не дожившем двух недель до своего 14-летия.
Когда началось отступление колчаковских войск, полковник Родзянко вместе с частями Белой армии добрался до Владивостока. Оттуда эмигрировал в Великобританию, был принят королем Георгом V. Вместе с полковником сюда прибыл и Джой. Король оставил жить его во дворце, и после смерти своей Джой был похоронен на кладбище королевских собак в Виндзорском замке. Об этом рассказал позднее епископ Сан-Францисский и Западно-Американский Василий (в миру Владимир Михайлович Родзянко — двоюродный племянник Павла Родзянко).
Под конец этой собачьей истории еще несколько слов о других царских «хвостиках» — о кошках.
Любимого кота цесаревича Алексея Котьку, который остался в пустом дворце с другими кошками, тоже спасли добрые люди. А вместе с ним Зубровку и еще одну кошку, чья кличка так и осталась неизвестной. Хотя бы их…