Об усилении безопасности в школах объявили в начале года власти Екатеринбурга. Отныне в охранную зону образовательных учреждений, куда чужакам вход запрещен, должны быть включены школьные дворы вместе со спортивными площадками, аллеями высаженных выпускниками деревьев и другими зонами отдыха. Решение принимали на закрытом для журналистов и прочих посторонних заседании городской Думы, пишет «Российская газета».
— Видимо, для такой конфиденциальности есть основания, — предположила в беседе с «РГ» председатель Свердловского областного родительского комитета Людмила Золотницкая.
Более того, в мэрии намекнули: в наше непростое время система защиты будет укрепляться, — возможна установка КПП на входе. Родители в ответ только развели руками.
«Мы не против, чтобы ребенок в школе был в безопасности, но сколько заборов для этого нужно поставить?» — недоумевали екатеринбуржцы в соцсетях. Ответ на этот вопрос попытались найти корреспонденты «РГ».
— Пропускной режим действует от ведущей во двор калитки. Она всегда закрыта. Чтобы попасть в школу, ребенок нажимает кнопку, извещая охрану о своем появлении, и его впускают. В самом здании в фойе установлены металлодетекторы. Проверяется каждый ученик и его рюкзак. Зазвенело — значит, предстоит более тщательный досмотр вещей, — директор гимназии № 99 Татьяна Селукова описывает, как начинается учебный день во вверенном ей заведении.
Да, современные реалии разительно отличаются от беззаботной жизни советских школьников. Как рассказали нам их сверстники из XXI века, однажды, чтобы попасть на занятия, старшекласснику пришлось выпотрошить перед охраной портфель. На его дне лежал железный циркуль. На мирный учебный инструмент детектор среагировал таким пронзительным звуком, словно среди тетрадей спрятали пистолет. Пока охранники докапывались до истины, на входе образовался затор из любопытствующих школяров. Ребятишки не особо огорчились, что не успели добежать до парты к звонку, однако выводы о роли железок в срыве уроков явно сделали.
К устройствам досмотра в гимназии уже привыкли. Рамки установлены давно, имеются и переносные приборы, но, по словам ребят, особо тщательно проверять охрана начала только с февраля нынешнего года — сразу после истории с поножовщиной в другой екатеринбургской гимназии № 205 «Театр», названной так по профилю обучения.
Далеко не театральное ЧП, прогремевшее на всю страну, случилось 4 февраля. Банальная драка подростков на перемене завершилась кровопролитием: семиклассник воткнул оппоненту нож в спину. Прокуратура поначалу сообщила, что причина конфликта вполне детская, — один из подростков задирал другого, поливая его из водяного пистолета. Но, как выяснилось, не все так невинно. Во время перепалки мальчишки дошли до оскорбления родителей, и главным аргументом стала уже не водяная стрелялка, а нож с выкидным лезвием. Итог — море крови, «скорая», полиция…
К счастью, нанесенная неопытным бойцом рана оказалась легкой: врачи наложили пострадавшему швы и рекомендовали в ближайший месяц обучаться дома. Владельца холодного оружия тут же поставили на учет в полиции, но о возбуждении уголовного дела речи пока нет — возрастом не вышел. Зато рассматривается возможность привлечения к ответственности по статье о халатности руководства школы и компании, осуществляющей охрану учебного заведения.
— Да, у нас есть переносная рамка-металлодетектор для обнаружения опасных предметов, — говорит заместитель директора школы по учебно-воспитательной работе Михаил Мануилов. — Но все с телефонами идут, техника реагирует на трубки. Не станешь же каждого ребенка досконально перетряхивать…
Объяснение логичное: учеников в час пик едва ли не больше, чем на вокзале большого города, где стоят такие же металлоискатели, да еще со сканером. Томить детей в очереди, цепляясь к каждому писку, негуманно. Однако возникает резонный вопрос: зачем вообще вкладывать огромные средства в создание системы школьной безопасности, если она используется формально и любой подросток может обвести ее вокруг пальца?
Официальной статистики происшествий с нападениями в образовательных учреждениях страны не существует. Но даже приблизительный подсчет впечатляет. По данным, представленным в интернете, подобные ЧП происходили и в СССР, правда, не так часто, как сейчас. А за последнее десятилетие бойню в стенах школ устраивали не менее 35 раз. Тенденция последних трех лет — руку на учителей и одноклассников поднимают неуравновешенные подростки.
После трагедии в мае 2021 года в Казани, когда выпускник гимназии № 75 расстрелял в альма-матер девять учеников и ранил еще 20, школы по всей стране начали обносить высокими, не менее двух с половиной метров, заборами. Разумеется, ради усиления антитеррористической защищенности, так сказать, создания полосы, ограждающей детей от недоброжелателей. На Урале, как ни странно, «заборная волна» обернулась десятками исков прокуратуры к школам, которые отказывались выполнять новые требования.
— Конечно, речь шла не об идейном протесте, а о финансовых трудностях. Чтобы законно получить дополнительные средства из бюджета, директора доводили дело до суда. Не каждое учебное заведение может себе позволить обеспечить полноценную охрану за казенный счет, поэтому ищут другие пути, в том числе рассчитывают на поддержку родителей. В нашей школе соотношение примерно 80 на 20, — рассказала «РГ» директор одной из екатеринбургских гимназий.
Однако не все родители однозначно одобрили идею расширения охраняемой зоны до границ школьного двора. И дело не только в дополнительных взносах на монтаж калиток, домофонов и шлагбаумов. Более всего зацепил новый статус: родных школяров признали посторонними лицами наравне с чужаками. Всем им вход в школу без предварительного извещения руководства закрывается.
«Мне охранник так и заявил: родители у нас на особом положении. Они должны получить допуск, иначе желание встретить ребенка не то что около раздевалки, а даже на крыльце школы может расцениваться как правонарушение — неправомерное проникновение на объект», — возмущалась в соцсетях мама пятиклассницы.
В нескольких российских регионах активисты пытались в суде опротестовать решение об особом режиме пропуска родителей на школьную территорию. Юристы ссылались на статьи Семейного кодекса РФ, где прописано: «Родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей». Отсюда вывод: школа не имеет права ограничивать в своих стенах общение пап и мам с их чадами. Но протестные настроения после очередного ЧП с кровопролитием быстро сошли на нет.
Если честно, и мы, обойдя более десятка учебных заведений, не встретили ни одной мамы, недовольной строгими правилами. Скорее наоборот — все признавали, что система безопасности очень нужна, но ненадежна. Правда, и закрытые на замок калитки мы обнаружили только у двух элитных гимназий. В остальных школах заборы лишь создавали видимость крепостных стен: дверцы нараспашку, из предупредительных знаков только яркие таблички: «Выгул собак на территории запрещен»…
Мнение
Людмила Золотницкая, председатель Свердловского областного родительского комитета: «Неправильно идти исключительно путем запретов. Никакие заборы, рамки или турникеты не остановят человека, решившего напасть. Упертый найдет слабое звено. Важно вести воспитательную работу с родителями, молодежью, действовать на упреждение подобных трагедий. Не зря говорят о создании системы психологической безопасности в школах, чтобы подростку даже в голову не пришло явиться на уроки с ножом.
Равнодушие привело к трагедии
В Екатеринбурге вынесли приговор бывшей заведующей детским садом, который посещал шестилетний Далер Бобиев, убитый приемными родителями. Анну Гилеву, руководителя дошкольного учреждения с милым названием «Семицветик», суд признал виновной в преступной халатности, повлекшей смерть человека. Как доказало следствие, дедсадовские медики и воспитатели докладывали заведующей о следах побоев на теле Далера. Шрамы и синяки красноречиво свидетельствовали, что в приемной семье малышу живется несладко. Жаловаться он боялся, а Гилева не довела тревожную информацию ни до полиции, ни до органов опеки.
— Более того, она направила в подразделение по делам несовершеннолетних ложные сведения об отсутствии травм у ребенка. Умолчала и о том, что мальчик почти семь месяцев без уважительной причины не посещал детский сад, а в конце 2022 года и вовсе пропал из поля зрения воспитателей, — отметили во время слушаний представители следствия.
История жизни и смерти Далера Бобиева потрясла Екатеринбург летом 2023 года. Заявление о пропаже мальчика его опекун Вероника Наумова подала в июне. Поисками занимались полиция и сотни волонтеров. Через три недели тело Далера обнаружили в сумке, брошенной в гараже в сотне метров от дома опекунов.
Согласно выводам экспертизы, его убили еще полгода назад, а родственники признались, что это сделала приемная мать. По версии следствия, опекун избила ребенка металлической ложкой для обуви, затем затащила в ванну с холодной водой и утопила. Веронику Наумову признали вменяемой, судебный процесс над ней еще продолжается, но уже вынесены приговоры тем, кто знал или догадывался об издевательствах над малышом, но ничего не предпринял, чтобы предотвратить трагедию. Анна Гилева — одна из последних.
Первоначально суд приговорил педагога к двух годам лишения свободы, однако затем наказание смягчили: два ближайших года экс-заведующая проведет в исправительном центре при колонии. 15 процентов ее заработка будут отчисляться государству. После освобождения Гилевой запрещено занимать руководящие должности в образовательных учреждениях в течение двух лет.