Сколько времени должны работать граждане, смогут посоветовать врачи

В Госдуме призвали создать новую концепцию производственной медицины, пишет Парламентская газета.

Контроль медиков за состоянием сотрудников на рабочих местах, их советы по организации производственного процесса, в том числе по длительности и интенсивности трудовых смен, выгодны всему обществу, убежден председатель комитета Госдумы по охране здоровья Дмитрий Морозов. Потребность в новой концепции современной производственной медицины подтвердила и пандемия коронавируса. Депутат рассказал, как врачи могут влиять на рабочие процессы, для чего необходимо повысить роль их профессиональных ассоциаций и зачем нужна вакцинация.

– Дмитрий Анатольевич, в конце июня на заседании коллегии Минздрава вы обратили внимание на то, что России нужна новая концепция производственной медицины. Почему возникла такая потребность?

– Я бы выделил как минимум две причины. Первая — нужно уходить от инвалидизации граждан от профессиональных заболеваний в конце трудового пути. Но для этого необходима система профилактики этих болезней — насколько я знаю, Минтруд идею поддерживает. А в этом случае мы должны понимать, какой должна быть продолжительность смены, скажем, у конкретного сотрудника конкретного завода…

Я знал одну пациентку с диагнозом «писчий спазм» — она не могла разомкнуть пальцы руки. Развилась болезнь потому, что эта женщина 25 лет прокатывала на заводе по печати одинаковые, одного размера детали, чтобы на них появилась надпись «пять ампер», и так целый рабочий день, целый рабочий год… У каждой специальности есть свои профессиональные заболевания — они не всегда приводят к инвалидности, но они есть. У лётчиков — вибрационная болезнь, у барабанщиков — язвенная болезнь желудка, у трубачей — лёгочные болезни. Их профилактикой, чтобы дело не дошло до необратимых последствий, и должна заниматься производственная медицина. В Советском Союзе она была, но потом, на каком-то этапе показалось, что это избыточно. Но это же не так! Сейчас ее нужно воссоздавать и развивать: это недорого, и очень эффективно. Здесь не нужно никакого оборудования, речь идёт просто о консультации медиков для своевременного выявления опасных ситуаций.

– Второй аргумент в пользу возрождения производственной медицины — это ситуация с короновирусом?

– Да. При распространении инфекции, на пути к пику заболеваемости многим предприятиям пришлось остановить производственный процесс. И посмотрите, как всего лишь месяц экономического простоя чувствуется во всем мире. Однако, возможно, каким-то производствам, компаниям, — из тех, кому пришлось на это идти, — удалось бы избежать «крайних мер», если бы компетентные рекомендации именно для них, а не в целом для отрасли, составляли медики, санитарные врачи. И значит, директор завода должен иметь возможность либо нанять таких экспертов в штат, либо, к примеру, привлечь к сотрудничеству представителей Роспотребнадзора. Эти специалисты смогут расписать производство таким образом, чтобы люди и работать могли, и риски заболеть были сведены к минимуму.

К примеру, зачем сотрудникам какого-то крупного завода во время пика эпидемии ездить на метро, рискуя заболеть и заразить других? Может, имеет смысл руководству арендовать, допустим, автобус, собирать и развозить работников по домам? Но экономическую целесообразность этого шага нужно просчитать вместе с медиком, который подскажет, какова вероятность, что эта мера окажется действительно эффективной. Другой пример. Если мы можем работать в средствах защиты в стационарах, может быть, в самые худшие времена, пиковые, в этих средствах защиты разрешить работать и на производствах? Но для этого нужно рассчитать продолжительность смен, и здесь мы опять же возвращаемся к тому, что делать это должен врач для конкретной организации.

– Потребует ли развитие производственной медицины внесения поправок в законодательство?

– Чтобы ответить на этот вопрос нужно тщательно изучить действующую нормативную базу, мы этим занимаемся. Если потребует, готовы оперативно разработать законодательные инициативы и внести их до конца года.

– Уже сейчас вы работаете над законопроектом, который расширит роль профессиональных ассоциаций медиков, позволит им эффективней защищать коллег. Какие нормы будет содержать документ и когда он может быть внесен в Госдуму?

– Там будет прописано, что при разборе неблагоприятных событий при оказании медпомощи профессиональная ассоциация медиков имеет право рекомендовать Следственному комитету своих самых квалифицированных экспертов. Также адвокат, потерпевшие и подозреваемый смогут запрашивать в ассоциации её собственное заключение о качестве оказания медпомощи, и это заключение нужно будет «приложить к делу», чтобы оно дошло до суда. Абсолютно убеждён, что никто, ни один врач не даст ложное свидетельство по неблагоприятному случаю в лечении. Но чтобы сделать систему максимально надежной и избавить пострадавших и следствие от всех сомнений, подписаться под документом должны будут, к примеру, пять специалистов. Разумеется, мы не стремимся такой практикой заменить судебно-медицинские экспертизы — я восемь лет был внештатным судебным медиком по детской хирургии, и с большим уважением отношусь к их работе. Но иногда им просто может понадобиться помощь, дополнительное экспертное мнение — детских хирургов, инфекционистов, кардиологов. Рассчитываю, что внести такой законопроект в Госдуму мы сможем уже в начале осенней сессии.

– Ещё одна инициатива, стремиться к реализации которой намерен Комитет, — это создание Совета по вакцинации при Минздраве. Что это даст?

– Создание подобных советов необходимо, когда в обществе нет согласия. Вакцинация в нашей стране, дело добровольное, и, абсолютно убеждён, таким оно и должно остаться. Как доктор медицинских наук, профессор могу заверить: вакцинация — научно доказанное благо для всего человечества, благодаря которому ежегодно сохраняются миллионы жизней. Но мы не имеем права не слышать тех граждан, которые с этим не согласны. Убеждён, что одна из причин их позиции — недостаток информации. А значит, единственный путь переубедить противников вакцинации — сделать эту информацию абсолютно открытой и создать государственный совещательный орган, где все имеющиеся проблемы можно обсудить. В Совете по вакцинации должны быть профессионалы, несущие ответственность за принятие решений, вирусологи, иммунологи, представители общественных организаций, производителей вакцин. Многие противники прививок уверяют, что в вакцинации заинтересованы фармкомпании, но это не так, производство вакцин — невыгодный бизнес.

Наша задача — обеспечить дискуссию, сделать максимально открытыми факты — о количестве привитых граждан, о случаях осложнений и о том, все ли эпизоды, которые родители, далекие от медицины, считают осложнением, таковыми являются. Например, «желтушка» у ребёнка, а это явление нередкое, не имеет никакого отношения к вакцинации против гепатита. Но некоторым мамам кажется, что связь есть. Чтобы они поверили специалистам, а не соцсетям, должна быть четкая система работы с гражданами. Ко мне регулярно поступают письма от противников вакцинации, и я всегда на них отвечаю, в ближайшие дни планирую позвонить авторам новых обращений, разъяснить позицию врачебного сообщества.

Позитивным шагом в таких разъяснениях могло бы стать и принятие законопроекта о ежегодном отчете Правительства в Госдуме о ходе вакцинации — эту информацию депутаты также могли бы доносить до своих избирателей. Этот законопроект в Госдуму мы уже внесли, надеюсь, что он также будет рассмотрен в осеннюю сессию.