На днях в СПб пассажиры метро застряли в пробках на нескольких станциях — из-за усиленных мер безопасности некоторым пришлось стоять на входе в подземку по полчаса. Что по этому поводу говорят эксперты? И насколько готовы объекты в России к выявлению террористов? Эксперты: Юрий Бещеков — руководитель группы охранных предприятий «Скорпион»; Александр Перенджиев — военный политолог, доцент кафедры политологии и социологии Российского экономического университета им. Плеханова*.
*Техническая расшифровка текста
Валентина Ивакина: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Это программа «Угол зрения» на радио СОЛЬ, у микрофона Валентина Ивакина.
Тема, которую мы обсуждаем сегодня, звучит так: «Безопасность или иллюзия: что изменилось в России после теракта в питерской подземке». Почему решили обратить на этот вопрос внимание — после 3 апреля, когда прогремел взрыв в питерском метро, прошло не так много времени, примерно 5 месяцев, наверное, еще рано подводить итоги. Но вот накануне местные ресурсы сообщили о том, что в петербуржском метро на нескольких станциях была замечена своеобразная пробка — перед входом в метро толпятся люди, очередь достигает десятков метров, по 10 человек запускают внутрь, после этого дверь в метро закрывают, и люди стоят на улице, ждут, когда их пустят внутрь. И это ожидание может затянуться на 15−25 минут. Связано это с мерами безопасности, которые должны предотвратить нежелательное развитие событий, в том числе, проникновение в метро террористов. Если говорить про предысторию, то где-то 18 июля стало известно, что питерское метро не прошло проверку Ространснадзора, что чуть ли не на всех станциях были выявлены нарушения. Подробнее об этом позже поговорим. И вот накануне, 25 июля стало известно, что теперь питерское метро всем нормам соответствует.
У нас в студии Юрий Бещеков, руководитель группы охранных предприятий «Скорпион». Здравствуйте.
Юрий Бещеков: Добрый день.
В.И.: Вы как руководитель охранного предприятия, наверное, имеете представление, как должно это все существовать, как можно оградить людей от неприятностей, которые попадают в такие места, как метро, например. То, что накануне происходило в метро, вы как специалист как это оцениваете?
Ю.Б.: Ситуация такая, что безопасность в последнее время имеет большое значение не только в метро, но и на улице, и в местах массового скопления. Но то, что происходит последние 3 дня, данный эксперимент над людьми, и будет продолжаться еще сегодня — это, честно говоря, мне кажется, небольшой перегиб. Да, в апреле после проверки питерского метрополитена были выявлены ряд существенных замечаний по обеспечению безопасности. И после этого были установлены дополнительные рамки, дополнительные пункты контроля, досмотра. Но они действовали до последнего момента эффективно, но по некоторым вопросам формально. Формально, потому что сам, будучи в метро в Питере, проходя через эти рамки, звенишь на все — на мелочь, на ключи. И дальше идет в основном работа оперативных сотрудников и сотрудников безопасности, которые должны смотреть на все это дело более конкретно. Прозвучала сигнализация — и они оценивают потенциальную угрозу от данного человека. Если идет молодой человек, у него в руках нет ничего крупногабаритного, то, естественно, его пропускают. В последние три дня все произошло наоборот. В последние три дня, как говорят в армии, будем жить по уставу. И начали жить полностью, как предписывает федеральный закон и все эти предписания. У меня есть маленькое подозрение, что это сделано специально, чтобы показать, видимо, была какая-то предыстория перед этими тремя днями, были оштрафованы, их постоянно проверяли, указывали на недостатки, и в последние три дня служба безопасности метро начала работать по уставу. И к чему это привело.
Это известный факт — если полностью выполнять те предписания, которые нам дают по безопасности, то возникает всегда проблема со временем, с прохождением с очередями. По завершению этого эксперимента, по-моему, это на самом деле какой-то эксперимент, через несколько дней будут результаты. Пройдет дня 3−4, будет проведен анализ и будет сделано заключение, в котором будет показано, что за эти 4 дня… Представляете, если почитать местную прессу, «Фонтанку» и все остальные, — люди не то, что недовольны.
В.И.: Некоторые пугались, не могли понять, почему в метро не пускают. Люди не в курсе, что такие работы проводятся, что теперь более досконально на этих станциях обыскивают, если вы издаете сигнал, проходя через металлодетектор. Многие к этому в принцип были не готовы. И тревога возникает у некоторых.
Ю.Б.: Да даже не в тревоге дело. Просто что происходит? Происходит в последние три дня жесткий контроль для прохода в метро. Через 2−3 дня эксперимента, вчера заявили, что «мы полностью соответствуем требованиям безопасности». Но давайте вспомним три недели назад, когда проходил Кубок конфедераций. Тоже было очень много народу, но такой беды не было. И отработали хорошо — и на стадионе, и в метро, и на улицах города.
Вообще, как показывает практика, во время проведения крупных мероприятий Россия всегда справляется, и службы безопасности, полиция справляются на оценку «отлично». Но то, что сейчас происходит в метро, иначе как экспериментом я не назову.
В.И.: Такие эксперименты для чего могут проводиться? Какие цели могут преследовать представители метрополитена питерского, идя на такой шаг?
Ю.Б.: Можно почитать просто, что об этом говорит пресс-служба питерского метрополитена. Она подчеркивает, что такие беспрецедентные меры целиком соответствуют требованиям транспортной безопасности. Однако все же признают, что проводится опыт, и для него выбраны станции, имеющие прилегающий вестибюль или низкий пассажиропоток. На самом деле ошиблись они. О результатах опыта будет доложено комитету по транспорту Санкт-Петербурга. По моему твердому убеждению, анализ проведенных мероприятий все-таки приведет к каким-то хорошим, положительным изменениям. Те обращения граждан и те возмущения граждан, которые происходили в течение этих трех дней, будут учтены.
В.И.: Видела такую информацию — в 2015 году, когда в питерской прессе только стали появляться сообщения о том, что питерский метрополитен снабдят металлодетекторами, будет закуплено более 300 штук и установлено на разных станциях, — тогда говорили о том, что эти металлодетекторы можно по-разному запрограммировать. И исходя из обстановки, есть какая-то террористическая угроза или нет ее, там закладывают разные показатели реагирования на железо — полкилограмма железа человек проносит или же чтобы металлодетектор реагировал даже на занозу в пальце.
Ю.Б.: Да. Все дело в том, что металлодетекторы были установлены, программа эта была выполнена, и после апреля проверялось все это дело, работает. Но настройка — вот мой личный пример, у меня ничего запрещенного не было, были только ключи, я звенел, но не заинтересовал сотрудников службы безопасности. Видимо, они посчитали, что я не являюсь опасным субъектом. Конечно, можно загрубить. Рамка металлодетектора регулируема, настраиваемая. И в этом хороший опыт московский аэропортов. Это взять опыт службы безопасности аэропортов в Москве, то у них через рамку проходят 200 человек в час. Как вы знаете, в аэропорту более жесткий контроль, чем в метро. Здесь какой-то перегиб, не было подготовлено это мероприятие полностью, не были настроены рамки, не были подготовлены службы безопасности к такому. И ожидаемо, что люди начали скапливаться не только в вестибюле, но и на улице. Это привело к тому, что, по моему убеждению, в такие-то моменты и создаются террористические акты. Потому что произошло скопление, люди стремятся в метро. В вестибюле происходит скопление людей, все плотно идут четко по потокам, через эти рамки. Достаточно просто втесаться в толпу и принести максимальный урон, какой только можно. Вот об этом почему-то они не думают, собрав толпу около входа в вестибюль в метро.
В.И.: И никто за это даже оштрафован не будет.
Ю.Б.: Я не знают, будет или нет. Моих питерских коллег, охранные предприятия тоже пригласили на усиление сегодня, они обеспечивают безопасность на улице, потому что умному человеку эта мысль в голову пришла.
В.И.: Комментаторы элементарно пишут, которые застряли в такой пробке.
Ю.Б.: Пишут, да, что — ребята, вы сами создали скопление людей для проведения, что вы делаете? Вы одну задачу решаете и создаете себе проблему.
В.И.: Кстати, в правилах по противодействию терроризму на таких объектах разве не прописано, что нельзя, чтобы перед входом толпа собиралась?
Ю.Б.: Конечно, прописано. У нас проходит очень много массовых мероприятий — в Москве, в Санкт-Петербурге. Очень много футбольных матчей, где отработано это все уже давным-давно. Но почему-то этот опыт не был использован в Питере. Поэтому мне в голову закралась мысль, что это очередной эксперимент, чтобы доказать — вот к чему приведет, если будем выполнять.
В.И.: А полностью реально все-таки выполнять? Что нужно сделать, чтобы полностью соответствовать уставу и чтобы никто от этого не страдал? На практике как это должно работать?
Ю.Б.: Это должно быть подготовлено, расписан алгоритм действий, продуманы действия как с одной стороны, так и с другой — как службы безопасности, так и возможные действия пассажиров и людей, которых ты будешь проверять. Если создать алгоритм, если создать условия, рассчитав необходимое количество специалистов, рамок, подходы к этому делу, то это все реально.
В.И.: Но сейчас этого нет, правильно я понимаю?
Ю.Б.: Но в аэропорту-то есть.
В.И.: То есть аэропорты — это хорошее исключение из правил, единственный хороший пример?
Ю.Б.: Все зависит от людей, которые работают. Например, был Кубок конфедераций. Прошло все успешно, о проблемах никто не говорил. И недавний концерт «Depeche Mode» — там были огромные проблемы. Потому что время запуска людей было скорректировано, количество проходов, рамок. А уж как выводили с концерта — это отдельная история.
В.И.: Тоже проверяли на выходе?
Ю.Б.: Нет, не проверяли. Они выводили по секторам. Надо смотреть не только на наш опыт, надо смотреть на зарубежный, кто проводит массовые мероприятия. Например, в Испании, когда происходит грандиозная встреча между «Реал Мадридом» и кем-то еще, то количество людей — 70 тысяч, и они покидают стадион за 12−13 минут. Спокойно, без напряга. У них это все отработано. А у нас это будет продолжаться часами.
В.И.: Вопрос, который у нас вынесен с заголовок эфира, — что изменилось с точки зрения антитеррористической безопасности в России после теракта, который произошел в питерской подземке? Что-то вообще изменилось? И что?
Ю.Б.: Во-первых, благодаря нашим российским айтишникам, работает новая система распознавания лиц. Она запущена. Установлены дополнительные системы контроля доступа к помещениям, к станциям метро. Разработан новый порядок работы служб безопасности, как открытой службы безопасности, так и скрытой. Много моментов по выявлению лиц в оперативной работе. Это система уже глобальная, это ФСБ. И, наверное, самое главное — это психологическая готовность людей к тому, что происходит, к этим ограничениям. Даже все эти затруднения, которые происходит, — да, плохо, тяжело, но они говорят — ну, это безопасность. Теперь остается только навести порядок, чтобы люди понимали, что это безопасность, не страдали от этого.
В.И.: То есть цель оправдывает средства, такой подход. А если подробнее останавливаться на пунктах, что изменилось? Потому что когда недавно было заключение по тому же питерскому метро, там говорили, что камеры видеонаблюдения много где отсутствуют. То есть в принципе камер нет, не то, что системы распознавания лиц.
Ю.Б.: Надо посмотреть отчеты. То, что я смотрел, — там произошли изменения за несколько месяцев. Во-первых, установлены металлодетекторы и специальные досмотровые приспособления. Плюс появились металлодетекторы ручного использования. Они и раньше были, просто их стали чаще использовать.
В.И.: А правильно я понимаю, что сейчас основное внимание уделяется все-таки метрополитену, а не каким-то другим местам скопления людей? Потому что чисто теоретически автобус — это тоже место скопления людей. И там тоже пассажиры могут подвергаться опасности.
Ю.Б.: У нас любое место — это опасность. Наверное, вот что надо сказать — 410 постановление, которое вышло в апреле, реакция метрополитена последовала только сейчас. И она связана как раз с масштабной проверкой и выставленными подземке претензиями, согласно которым ни одна станция не может быть признана защищенной.
В.И.: Это вот заключение 18 июля было озвучено.
Ю.Б.: Да. В этих мероприятиях нет никакого скрытого смысла. Но как всегда обычно бывает — то ли сроки поджали, то ли еще что. Но то, что сейчас происходит, это перегиб.
В.И.: Если бы вас спросили — как нужно организовать все так, чтобы работало гладко, какие бы советы вы могли дать?
Ю.Б.: Я уже об этом говорил — надо четко разработать алгоритм действий сотрудников службы безопасности, которые будут работать на подступах к метро и в самом метро, в зоне досмотра. Если будет достаточное количество рамок, достаточное количество персонала, то проблем не будет возникать. Математический расчет позволяет рассчитать, сколько человек оптимально может пройти через одну рамку. Количество людей известно, метрополитен работает давно. И уже посчитано, сколько человек проходит через данную станцию за определенный промежуток времени. К этому надо относиться как к математическое формуле. Это первое. А второе — просто надо именно работать, а — может, неправильно сейчас скажу — не делать назло. Ведь обычно, когда тебя заставляют, особенно наши правоохранительные органы говорят: «Хорошо, да, мы сейчас все сделаем. Вот мы вам сейчас покажем, как это все должно быть, и вы почувствуете, если мы будем работать, как вы от нас хотите, как этого требуют инструкции». И показывают, что происходит. По-моему, это перегиб.
В.И.: При этом из-за границы приходят новости, вот если брать металлодетекторы, новость вчерашнего дня — многие ресурсы сообщали, что власти Израиля согласились убрать металлодетекторы на входе на Храмовую гору после массовых протестов палестинцев. И вот эти металлодетекторы теперь будут заменять на видеокамеры с возможностью распознавания лиц. И вдобавок усилят патруль, чтобы сами люди, представители правоохранительных органов смотрели на тех, кто посещает этот объект.
Ю.Б.: Дело в том, что Израиль вообще впереди планеты всей по безопасности. Это люди, которые действительно знают, как работать. То, что они поставили металлодетектор перед входом на Храмовую гору, это тоже был перегиб, они все это прекрасно понимали. Потому что зона досмотра, например, при подходе к стене плача давным-давно оборудована и специальными досмотровыми зонами, и металлодетекторами, и специалистами, и видео, и всем остальным. Но доступ к Храмовой горе — это совершенно другой вход и совершенно другие обстоятельства. Там мусульмане всегда проходили просто с визуальным контролем. Но после того как палестинец напал на израильских полицейских и убил двоих, были введены жесткие меры. Это тоже как показатель — а вот что мы можем сделать. Потому что израильская служба безопасности к террору относится очень жестко. Уже объявили, что дом и семья, из которой вышел этот палестинец, — дом будет уничтожен, семья будет депортирована. Введение этих рамок было просто как необходимый момент. Но и как раздражающий фактор. Потому что даже Госдепартамент сегодня с одобрением узнал новость о том, что израильская служба безопасности и МИД принимают решение о том, чтобы убрать, тем самым снизив уровень напряженности.
В.И.: Может быть, эти металлодетекторы — это в принципе что-то за уши притянутое, и можно какими-то другими средствами обойтись?
Ю.Б.: Нет, это самое простое и самое надежное.
В.И.: То есть надежнее, чем те же камеры с распознаванием лиц?
Ю.Б.: Сейчас же есть новые разработки, когда происходит сканирование, как в тех же аэропортах. Там уже не металлодетекторы, там идет система сканирования. Но она более дорогостоящая. Металлодетекторы — это эффективное и недорогое средство, которое позволяет определить наличие металла, запрещенных элементов при прохождении данной рамки. Это эффективное и недорогое. А способов проверки множество. Это и сканирование, и подключение системы распознавания видео, и иные. Даже есть анализаторы. В том же Израиле стоят газовые анализаторы, которые анализируют воздух на предмет тротила и всего остального.
В.И.: Буду еще задавать вопросы по тем высказываниям, которые еще в сети встречаются. Некоторые задаются вопросом, зачем такие меры безопасности? Ведь выявлением террористов, наверное, должны заниматься сотрудники ФСБ. Они же должны на предупреждение работать. Чисто теоретически, наверное, наличие тех же металлодетекторов, камер, усиленная охрана говорит о том, что ФСБ плохо работает.
Ю.Б.: Я бы так не сказал. Да, задача ФСБ — обеспечить безопасность на подступах, то есть работать с опережением, работать на выявление информации о готовящихся преступлениях. Но некоторые происходят спонтанно. И уже сотрудники ФСБ не могут располагать данными. Много факторов, которые происходят по террористическим актам. И не надо говорить, что это делать нельзя. Это делать надо обязательно. Любое действие, которое направлено на обеспечение безопасности, усложняет террористу выполнение поставленной задачи. Даже просто поставили сотрудника службы безопасности. Обыкновенное здание, не метро, здание, где нужно обеспечить безопасность. Никого нет. Самое легкое — пройти и сделать задуманное. Поставили человека — уже усложнили. Поставили человеку собаку — еще сложнее стало. Поставили человека, собаку и систему видеоконтроля и распознавания — еще сложнее. И вот эти преграды и позволяют обеспечить комплекс безопасности и усложняют проведение теракта.
В.И.: Вопрос, как в будущем могут развиваться события, на что нам, жителям России, рассчитывать с точки зрения безопасности, учитывая тенденции, которые сейчас намечаются?
Ю.Б.: В настоящий момент у нас по сравнению с той же Европой все нормально и хорошо. Рассчитывать на то, что этот питерский эксперимент выявил много положительных и отрицательных, больше отрицательных моментов. И это будет учтено структурами и, надеюсь, будет воспринято как руководство к действию. А дальше — развитие технологий. Это развитие и работа систем безопасности. Работа не в километре, а, может быть, даже за несколько тысяч километров от наших городов по предотвращению всего этого дела.
В.И.: Говорите — чтобы те выводы, которые будут сделаны, были приняты как установка к действию. К какому действию? Какие выводы могут быть и какие установки?
Ю.Б.: По обеспечению безопасности.
В.И.: Насколько велика вероятность, что этот эксперимент перестанет быть экспериментом, а станет чем-то общепринятым?
Ю.Б.: В той или иной мере — может. Но я думаю, все-таки ошибки будут учтены. Потому что ни для кого не секрет, что реакция населения в настоящий момент учитывается. И реакция не только населения, но и все эти действия, которые приводят к волнению граждан. Не хватало еще, чтобы на ровном месте народ возмущался по поводу обеспечения собственной безопасности.
В.И.: Юрий, спасибо, что нашли время с нами побеседовать.
Ю.Б.: Всего хорошего.
В.И.: Напомню инфоповод для нашей сегодняшней беседы. Накануне многие СМИ сообщали о том, что на входах в несколько станций питерского метро были зафиксированы некие пробки, люди не могли пройти внутрь из-за очень усиленного контроля на входе. Все, кто издавал сигнал, проходя через металлодетектор, отправлялись в специальную комнату досмотра. Можно было прождать на входе в метро и 20, и 30 минут, люди негодовали.
На сайте петербуржского метрополитена было опубликовано официальное обращение, что 23, 24 и 25 июля 2017 года с начала и до окончания работы метрополитена на станциях «Звенигородская», «Спасская», «Электросила» и «Крестовский остров» проводится своеобразный эксперимент, итоги которого будут потом озвучены.
С нами на связи находится Александр Перенджиев, военный политолог, доцент кафедры политологии и социологии Российского экономического университета им. Плеханова. Здравствуйте!
Александр Перенджиев: Здравствуйте.
В.И.: Сначала задам вопрос, который у нас вынесен в заголовок эфира. Вы как военный политолог как оцениваете — что изменилось в России после теракта в питерской подземке, который произошел 3 апреля? Можно вообще говорить о том, что что-то изменилось?
А.П.: Не сказал бы, что что-то особо изменилось. Как всегда, идет по схеме — сначала идет некое укрепление бдительности, в особенности среди правоохранительных органов, силовых структур, да и среди граждан, в том числе. А потом постепенно идет затухание этой бдительности. В конечном итоге это затухание приводит к тому, что террористы снова могут реализовать свои злые замыслы.
В.И.: Сейчас мы на стадии затухания находимся или на стадии бдительности еще?
А.П.: В данном случае, я думаю, власть понимает, что такое затухание не должно происходить. Как раз и проводятся такие мероприятия, чтобы все поняли, что такая угроза существует. Я думаю, что эти мероприятия не проводятся просто так. Скорее всего, в связи с информацией, что такая угроза реальна.
В.И.: По вашей оценке того, что происходит в мире, в России и вокруг России, сейчас какие угрозы могут быть, от кого террористических угроз может ожидать население России? Теоретически.
А.П.: Террористы не имеют этнической или религиозной составляющей. Есть заказчик, есть организаторы и есть исполнители. Вот и все. Если есть заказ, значит, уже идет ему противодействие. А такой заказ действительно есть.
В.И.: О каком заказе может идти речь?
А.П.: Давайте без объяснений. Заказ есть и все. Ему надо противодействовать. Если заказ на то, чтобы дестабилизировать обстановку в стране, прежде всего, в РФ, проводится много разных мероприятий. Мы идем к тому же ЧМ по футболу 2018. Ударить по имиджу России и т. д. Кто угодно может быть заказан. В любом случае, эта угроза существует. Тем более летом.
В.И.: То есть летом как-то особенно складываются обстоятельства, это какая-то благополучная часть года для подобных замыслов?
А.П.: Трудно сказать. Просто в это время много туристов. В Санкт-Петербург сейчас много приезжих. И среди этой толпы, скажем так, злодеи хотели бы затесаться. Я считаю, что это более благоприятно для проведения теракта. Поэтому и повышены меры безопасности.
В.И.: Буду задавать вопросы на основе комментариев, которые нахожу в сети. Нередко натыкаюсь на комментарии из разряда «это просто хотят население России запугать, чтобы люди сидели, не высовывались». И в этом, возможно, могут быть заинтересованы какие-то провластные структуры внутри страны. На такие комментарии что можете ответить?
А.П.: Полная глупость. Получается, власть не должна обеспечивать безопасность граждан? Когда теракт, идут обвинения в отношении власти. Когда власть принимает меры, значит, она хочет запугать. Так когда запугать — когда взрыв или все-таки когда принимаются меры? Как-то определитесь хотя бы.
В.И.: То есть не рассматриваете такую точку зрения вообще?
А.П.: Абсолютно не рассматриваю. Как власть может быть заинтересована в том, чтобы население было запугано? Как оно тогда может быть инициативным, как оно вообще может нормально функционировать, я имею в виду само общество. Зашуганными и управлять-то, наверное, вообще неэффективно. Может, кто-то думает, что якобы это эффективно, — ничего подобного.
В.И.: А почему?
А.П.: Потому что люди живут в постоянном страхе, они же лишены всякой инициативы, лишены способности анализировать, смотреть, просто нормально соображать.
В.И.: А если оценивать именно террористические угрозы сейчас, полгода назад, год назад — как-то ситуация меняется?
А.П.: Нет, не меняется. Постоянно угроза остается. Есть разные вещи, есть понятие «терроризм», а есть понятие «террористическая война». Если идет санкционная война и гибридная, вы же слышите об этом, так вот, части гибридной войны содержат террористическую угрозу. Санкции же тоже направлены на подавление с экономической стороны. Это российская угроза, как раз на подавление нормальной психики граждан, на нормальное взаимодействие между властью и обществом. Именно на это направлена террористическая война, на разрушение страны.
В.И.: Если бы вас попросили описать, какова ситуация? Именно про угрозу терроризма.
А.П.: Я уже вам все объяснил, что есть заказчики, и угроза всегда постоянная остается. Пока существует террористическая угроза в целом мире. Что еще объяснять?
В.И.: Описать ситуацию конкретно для России. Понятно, что для каждой страны какие-то свои угрозы существуют. Каждый эксперт видит угрозы в разных, допустим, организациях, в разных личностях. У каждого будет свой список. Мне интересно, какой у вас список.
А.П.: У меня нет списка. Сама по себе террористическая угроза всегда направлена на уничтожение самого государства и страны. На разрушение эффективной взаимосвязи между властью и обществом и на разрушение самого общества. Если есть враги вокруг России, есть желание ее расчленить, идет геополитическая борьба, значит, есть и методы, которые как раз и применяют. А самый эффективный на сегодняшний день, ничего нового пока не придумали, кроме террористической угрозы. Вот вам и все описание.
В.И.: Будет к вам вопрос как к жителю России, который перемещается иногда в метро или общественным транспортом. Задаемся вопросом сегодня — все меры, которые предпринимаются, это что больше — безопасность или же все-таки иллюзия безопасности?
А.П.: Это попытка все-таки остановить террористов. Никакой иллюзии, это необходимые меры, которые нужно предпринимать.
В.И.: Почему вы так думаете?
А.П.: Вы же дверь, наверное, закрываете на замок. Если я закрываю дверь — это иллюзия безопасности, да? Лучше оставить открытой, тогда будет все нормально. Вы же принимаете какие-то собственные меры безопасности? Так же и все, что касается других мер безопасности, это не есть иллюзия. Иллюзия, мне кажется, в том, что якобы они ни к чему не приводят. Приводят.
В.И.: А к чему они приводят? Почему иллюзия именно в этом заключается, что якобы ни к чему не приводят?
А.П.: У меня никаких иллюзий. У кого иллюзии, их надо спросить. Пусть они ими поделятся. Пусть тогда они пренебрегают мерами безопасности. А я считаю, если есть необходимые меры безопасности, они должны предприниматься. В этом отношении сейчас существует ряд различных требований, в обеспечении именно террористической безопасности. Любой объект на сегодняшний день должен иметь паспорт антитеррористической безопасности. И даже места скопления людей, места массовых гуляний — сейчас тоже есть требования, чтобы эти места тоже имели паспорт антитеррористической безопасности. Соответственно он просто так не должен выдаваться, а именно соответствовать требованиям обеспечения. А раз соответствует требованиям, значит, это принятие мер по обеспечению безопасности.
В.И.: Александр Николаевич, спасибо большое, что нашли время с нами побеседовать в прямом эфире.
А.П.: Вам спасибо.
В.И.: Немного информации еще озвучу. Как уже говорила, «23, 24 и 25 июля 2017 года с начала и до окончания работы метрополитена на станциях „Звенигородская“, „Спасская“, „Электросила“ и „Крестовский остров“ осуществляется досмотр пассажиров на наличие металлических предметов и их срабатывание при проходе через стационарные металлодетекторы. В случае срабатывания звукового и светового индикатора металлодетектора, пассажир направляется на дополнительный досмотр, который проводится в наземном вестибюле станций посредством инженерно-технических средств». В результате на входе в эти станции образовались целые пробки.
Если говорить в целом про безопасность и про те установки, которые в связи с этим озвучиваются, даже про питерский метрополитен тоже ведь много разного звучит. Кто-то говорит, что для галочки выполняют некоторые требования, не работает. Кто-то говорит, наоборот, что стараются. Кто-то припоминает, какие суммы были вложены в то, чтобы этот метрополитен металлодетекторами оснастить. Только в 2015−16 году говорили о том, что минимум 60 миллионов рублей в это будет вложено. Это начальная сумма, которая называлась. В итоге обошлось все значительно дороже.
Напоминаю, что проходила проверка, ее проводили специалисты Ространснадзора. По итогам этой проверки Ространснадзор оштрафовал метро Санкт-Петербурга за многочисленные нарушения. В заключении говорилось, что ни одна станция не отвечает требованиям безопасности. Выявила проверка, что инспекторы службы безопасности у рамок металлодетекторов профнепригодны, нет внутренней прослушки, которая должны быть, система видеонаблюдения не сертифицирована. Уже к 25 июля все эти нарушения были устранены.
Виктор Басаргин, глава Ространснадзора рассказывал про безопасность на линиях обслуживания пассажиров не только в Санкт-Петербурге, но и про метро в других городах, потому что некоторые крупные спортивные мероприятия России принимают. Такая цитата: «По другим метрополитенам работа такая завершена. Там, где проводятся мероприятия Кубка конфедераций либо мероприятия в рамках Чемпионата мира по футболу, мы завершили в первую очередь. Все нарушения, которые мы нашли, были выполнены — где-то лучше, где-то хуже. Каждый метрополитен — не более десятка нарушений».
Пишут, что довольно успешно прошли мероприятия, связанные с Кубком конфедераций, что и метро справлялось, и не было таких проблем, какие можно было наблюдать элементарно накануне в Санкт-Петербурге. Это на определенные мысли наводит.
Уже говорили, что металлодетекторы можно по-разному запрограммировать. Может быть, в Санкт-Петербурге в эти три дня была своеобразная проверка — смогут ли металлодетекторы работать на максимуме своих возможностей и действительно выявлять даже заносу в пальце. Есть разные уровни безопасности. Если вдруг ФСБ или сотрудники спецслужб выявляют информацию о том, что есть вероятность террористической угрозы, сразу уровень безопасности меняется, и грубо говоря, металлодетектор может выявить не 600 грамм металла, это как раз вес пистолета, а 100 грамм, 10 грамм, сколько угодно.
Это была программа «Угол зрения» на радио СОЛЬ, у микрофона была Валентина Ивакина. Пока-пока.
Мнение участников программы может не совпадать с мнением редакции.