«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о том, как в разные годы в России и СССР охраняли первых лиц государства. Телохранители были рядом с царями, вождями и президентами в самые напряженные моменты истории, защищали их и знали многое о личной жизни объектов №1. В прошлый раз речь шла о нелегкой службе и печальной участи телохранителей Сталина. Сегодня «Лента.ру» рассказывает об организации охраны первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева. Именно при нем появилась структура, отвечавшая за охрану советских правителей вплоть до распада СССР, — знаменитое 9-е Управление КГБ. Но сам генсек считал себя неуязвимым и относился к своим телохранителям с пренебрежением, хотя они не раз буквально на руках выносили Хрущева из опасных ситуаций.
После смерти Сталина Управление охраны МГБ СССР упразднили, а само Министерство госбезопасности было объединено с МВД. 24 марта 1953 года на базе ведомства появилось 9-е Управление, на сотрудников которого возложили обязанности по охране первых лиц страны, в том числе и Никиты Хрущева, ставшего в сентябре первым секретарем ЦК КПСС.
Поговаривали, что выбор номерного знака управления был неслучаен — именно девять телохранителей в свое время охраняли дачный покой Сталина.
Очередные перемены произошли в марте 1954 года — всю госбезопасность вместе с 9-м Управлением вывели из подчинения главы МВД и, создав Комитет государственной безопасности (КГБ), подчинили его Совету министров СССР.
Организация охраны правительственной верхушки была поручена сотрудникам 1-го отдела Управления — службу личной охраны Хрущева в 1954 году возглавил капитан госбезопасности Иван Столяров. А кузницей кадров для кандидатов в телохранители Хрущева и других высокопоставленных партийных деятелей стала Высшая школа КГБ.
Попасть в нее могли лишь те, кто имел безупречные рекомендации от своих руководителей и как минимум три года отслужил в органах госбезопасности. Учебная программа была основана главным образом на опыте охраны предыдущих советских лидеров, однако не обошлось без корректив — новое время диктовало свои правила.
В отличие от Сталина, который на посту главы СССР был за границей лишь дважды в жизни, Хрущев любил заграничные рабочие поездки, что требовало от его службы безопасности принципиально иных подходов к работе.
Заграница была для нас как темный колодец. Офицеры сами, на основе своего опыта приходили к определенным мыслям, аккуратно передавали их руководящему составу, как будто это мысли руководства, и это срабатывало. Те смотрели, осмысливали, прикидывали и писали приказы — да, разумно, давайте действуйте
Из воспоминаний сына сотрудника 9-го Управления КГБ Михаила Солдатова
Как только сотрудники «Девятки» получали информацию о будущем путешествии Хрущева, в пункт назначения отправляли нескольких чекистов — они рапортовали об особенностях работы местных спецслужб, изучали политическую и криминальную обстановку, разрабатывали планы эвакуации на случай ЧП и на месте формировали схему охраны.
За несколько дней до прибытия Хрущева в страну доставляли автомобили и водителей: в оставшиеся до визита дни те колесили по улицам, вникая в специфику дорожного движения и досконально изучая маршруты, по которым планировалось передвижение правительственного кортежа.
К слову, Хрущев не доверял молодым шоферам и настаивал, чтобы за рулем его машины находились исключительно пожилые сотрудники с большим водительским стажем. Сам он всегда садился на заднее сидение авто, а рядом неизменно располагался начальник личной охраны — в 1957 году Столярова сменил полковник КГБ Никифор Литовченко.
«Придет Хрущеву в голову мысль — прямо беда»
Вся информация о предстоящих поездках советского лидера, как заграничных, так и внутри страны, была максимально засекречена, но не обходилось и без проколов. На первую встречу с прибывшим в СССР в 1963 году Фиделем Кастро Хрущев должен был отправиться на поезде с вокзала города Пицунда.
Подготовка к поездке в Тбилиси как обычно держалась в тайне, но незадолго до прибытия Хрущева на станцию около его поезда собралась толпа. Оказалось, что об отъезде главы СССР сообщили по громкой связи — сотрудники вокзала решили проявить ненужную инициативу и на всякий случай призвать граждан к порядку.
Случалось и так, что все меры безопасности в поездках Хрущева оказывались напрасными из-за его внезапных поступков.
Придет, бывало, ему [Хрущеву] в голову какая мысль — и сразу давай это делать, а потом оказывается, что так делать было нельзя. Прямо беда была от таких быстрых его мыслей
Охранник Хрущева Виктор Кузовлев
Одна из таких ситуаций произошла во время визита советского лидера в Индию в ноябре 1955 года. Завидев на площади Калькутты приветствующий его народ, Хрущев приказал водителю остановиться, вышел из салона и в сопровождении министра обороны СССР Николая Булганина ринулся к толпе.
Обрадованные индийцы тут же прорвались через полицейский кордон — в окружившем главу Советского Союза кольце возникла давка, через которую охранникам удалось прорваться лишь чудом.
Телохранителям ничего не оставалось, как подхватить Хрущева и Булганина на руки и, подняв их над головами, отнести обратно к автомобилю.
С февраля 1960 года функции по усилению безопасности первых лиц страны (в том числе и в зарубежных командировках) взяли на себя сотрудники новой структуры — 18-го (резервного) отделения 1-го отдела 9-го Управления КГБ СССР, штат которого составил порядка двухсот человек.
Разделенные на десять групп чекисты занимались охраной Хрущева и его партийных коллег на общественных мероприятиях, в театрах и на стадионах. Охранники следили за работой журналистов, освещавших различные события в жизни главы СССР, и отвечали за безопасность высокопоставленных гостей столицы.
Боевые аквалангисты против Mi-6
Безопасность авиаперелетов Хрущева с 1956 года взял под контроль авиаотряд особого назначения (с 1959 года — авиаотряд №235) с базой в аэропорту «Внуково» и составом из двух эскадрилий Ил-14, за штурвалом которых находились лучшие летчики страны.
А во время морских путешествий к охране Хрущева, помимо сотрудников «Девятки», привлекались боевые аквалангисты из Экспедиции подводных работ особого назначения (ЭПРОН). Проявить себя им пришлось во время поездки первого секретаря ЦК КПСС в Великобританию: транспортом был выбран новейший крейсер «Орджоникидзе», который в сопровождении двух эсминцев прибыл в город Портсмут в апреле 1956 года.
В одну из ночей моряк, дежуривший на палубе пришвартованного в порту крейсера, заметил под водой силуэт, о чем сразу же сообщил начальству.
На разведку послали аквалангиста Эдуарда Кольцова, который вскоре обнаружил чужака — британского «коллегу» и по совместительству сотрудника Mi-6 Лайонела Крэбба.
Дальше версии расходятся: по заявлению британской стороны, миссией Крэбба было исследовать днище и винты новинки советского судостроения. Однако сам Кольцов утверждал, что шпион собирался прикрепить к крейсеру мину, выбрав весьма удачное место, — рядом с так называемой крюйт-камерой, артиллерийским трюмом.
К слову, за полгода до путешествия Хрущева на воздух взлетел линкор «Новороссийск» — тогда погибло около 500 моряков, а одной из версий произошедшего называли теракт. Поэтому, не медля ни минуты, Кольцов дал команду сделать один оборот винтов — в результате Крэбб погиб. Узнав про эту историю, Хрущев распорядился, чтобы советского аквалангиста наградили орденом Красной Звезды.
К слову, аквалангисты (на этот раз не боевые, а спортивные) привлекались 9-м Управлением КГБ не только для обеспечения безопасности руководителя СССР.
Заядлый рыбак Хрущев любил поудить в компании единомышленников, но с трудом переносил тот факт, что кому-то другому удалось наловить больше, чем ему.
Тогда на службу в «Девятку» и поступили подводники, задачей которых было нанизывать рыбу на крючок удочки тщеславного политика. Расширение штата перед Хрущевым не афишировали — сам он, наоборот, стремился сократить численность охраны. Будучи в свое время свидетелем излишних, на его взгляд, требований Сталина к обеспечению своей безопасности, Хрущев полагал, что подобное поведение было вызвано «результатом работы больного мозга».
Сам же Хрущев считал, что любим народом и опасаться ему нечего. Ведомый такими убеждениями, он однажды отдал приказ снять наружную охрану его дачи в Ливадии.
Такой неосмотрительный поступок сразу же привел к неожиданным последствиям: ночью местная супружеская пара перебралась через забор и спряталась в кустах. Дождавшись, когда утром Хрущев отправится на пляж, муж с женой неожиданно для купавшихся в это время телохранителей подбежали к политику — к счастью, их целью было не покушение, а лишь просьба о предоставлении отдельной квартиры.
Но это не спасло сотрудников службы безопасности от наказания — прибывший в срочном порядке в Крым руководитель 9-го Управления КГБ Николай Захаров провел капитальную чистку в рядах охранников, многие из которых были отправлены в Москву и уволены.
«Он успел мысленно со всеми попрощаться»
С выходками «просителей» не раз приходилось сталкиваться и охраннику Хрущева Михаилу Солдатову. Во время проходящего в Белоруссии мероприятия одна из артисток, находясь в непосредственной близости от главы государства, попыталась достать из декольте письмо с очередной просьбой.
Руку женщины перехватил расценивший этот жест как угрозу покушения Солдатов: попытка обезвредить «злоумышленницу» привела к неожиданным последствиям — верхняя часть платья порвалась, обнажив грудь женщины. Несмотря на конфуз, Хрущев профессиональной реакцией своего телохранителя остался весьма доволен.
Еще больше впечатлил лидера СССР поступок охранника во время поездки в Австрию в 1961 году, когда Хрущеву на вокзале Вены под ноги полетел предмет цилиндрической формы, похожий на бомбу.
Отдавая себе полный отчет в том, что он делает, отец [охранник Хрущева] накрыл «бомбу» своим телом. (…) Он [Солдатов] понимал, что больше ничего уже сделать не может. Конечно, мозг работал молниеносно. Он успел мысленно со всеми попрощаться
Из воспоминаний сына сотрудника 9-го Управления КГБ Михаила Солдатова
К счастью, внутри металлического цилиндра было не взрывное устройство, а лишь письмо одного из румынских эмигрантов, в котором тот просил Хрущева помочь ему вернуться на родину.
Впрочем, не все инциденты с участием народа были столь же безопасны. В конце 1961 года на очередном совещании работников сельского хозяйства в Киеве буфетчица ЦК КП Украины с ножом в руке пыталась прорваться сквозь кордон охраны, но была вовремя обезврежена телохранителями Хрущева.
А во время визита в 1961 году в Тбилиси правительственный автомобиль был атакован местными жителями, возмущенными распоряжением главы СССР снести памятники Сталину. На кортеж обрушился град камней, и телохранителям Хрущева стоило немалых усилий спасти своего подопечного от линчевания.
К слову, подобные ситуации, когда народ по тем или иным причинам стремился выместить свой гнев на главе СССР, повторялись в Новосибирске, Караганде, Горьком и других городах, где бывал с визитами Хрущев. Несмотря на это, и после этих событий он продолжал рисковать — часто ездил в автомобилях с открытым верхом.
Никита [внук Хрущева] часто подходил к сотрудникам, охранявшим дедову дачу, и внушал нам: «Вот Сталин ездил в бронированном ящике, потому что боялся своего народа, а мой дедушка ездит на обычной машине. Он верит в свой народ, который его уважает
Из воспоминаний охранника Хрущева Виктора Кузовлева
Не насторожило главу СССР и сообщение о том, что в том же 1961 году чекисты задержали группу студентов МГУ, которые готовили покушение на Хрущева: один из заговорщиков Валерий Ремников, который в итоге был признан психически больным, планировал застрелить Никиту Сергеевича из снайперской винтовки в момент, когда тот будет в кабриолете.
Насторожиться руководителя СССР заставило лишь убийство президента США Джона Кеннеди в 1963 году: Ли Харви Освальд воспользовался тем, что американский лидер передвигался в кабриолете, и застрелил его из снайперской винтовки.
Однако в деловых поездках Хрущев продолжал приветствовать толпу, двигаясь в открытых лимузинах, например, с мая по июль 1964 года во время визитов в Египет, Швецию, Чехословакию, Данию и Норвегию. Впрочем, в этих случаях советского лидера защищала усиленная охрана — коридор кортежа, состоящего помимо правительственной машины из автомобилей охраны и микроавтобуса с телохранителями, был организован из следующих вплотную друг к другу мотоциклистов. Телохранители прикрывали Хрущева и непосредственно в его автомобиле.
Между тем убийство Кеннеди заставило спецслужбы СССР начать проверки на предмет возможной организации покушения на Хрущева. Вскоре на скамье подсудимых оказались шестеро студентов МГИМО, которым изначально вменили подготовку убийства главы СССР.
Уликами следователи сочли конспекты лекций (принятые за зашифрованный устав организации), большую бутылку канцелярского клея (якобы для расклейки агитлистовок) и наличие у одного из подозреваемых гирьки от настенных часов-ходиков — обвинение настаивало, что этим предметом студенты планировали запустить в висок Хрущеву
Впрочем, доказательства готовящегося покушения были настолько абсурдны, что обвинение по этой статье со студентов были сняты. Однако трое из них все-таки попали за решетку на сроки от трех до пяти лет — за антисоветскую агитацию и пропаганду.
«Хрущев общался с охранниками грубо»
Отношения Хрущева с сотрудниками личной охраны были непростыми. К примеру, верный Солдатов пользовался благосклонностью Никиты Сергеевича, а вот другим охранникам порой доставалось сполна из-за вздорного характера главы СССР.
Хрущев запомнился сотрудникам Службы безопасности как человек, который постоянно был ими недоволен. Он строго, порой грубо с ними обращался, не заботился о людях, которые могли отдать за него жизнь
Из воспоминаний генерала КГБ Михаила Докучаева
Главу государства раздражали толпящиеся рядом телохранители — тем приходилось держаться от Хрущева на приличном расстоянии, что осложняло их службу. Зачастую советский лидер не посвящал охрану в свои деловые планы и мог сообщить о них в последний момент.
Поэтому телохранителям, лишенным возможности разведать обстановку, приходилось в экстренном порядке ориентироваться уже на месте. Любой из охранников мог навлечь на себя гнев Хрущева, если забывал надеть на работу традиционную белую рубашку, — лишь в сильную жару Никита Сергеевич разрешал охранникам носить более свободную одежду с коротким рукавом.
Во время общественных мероприятий охранники выполняли функцию связных, незаметно для окружающих передавая Хрущеву важную информацию от разных источников. А порой телохранителям приходилось исполнять обязанности личных прачек главы СССР и других правительственных особ — в загранкомандировках они стирали нижнее белье советских руководителей.
Во-первых, в целях безопасности, во-вторых, чтобы страну не позорить. Там белье было такое, стыдно в стирку отдавать. Казенное из рубчика на веревочках, кальсоны на пуговичках. Отдашь в стирку, покажут кому-нибудь, позора не оберешься
Из воспоминаний сотрудника 9-го Управления КГБ Алексея Сальникова
«Он матом на меня как начал…»
Еще одной, порой нелегкой обязанностью телохранителей было отслеживать количество употребляемого Хрущевым алкоголя на различных приемах. Если мероприятие проходило на территории СССР, для Хрущева приносили специальные рюмки с толстыми стенками, куда вмещалось на порядок меньше спиртного.
Во время зарубежных вояжей охранники прибегали к другой уловке — по согласованию с Хрущевым наливали ему в рюмку обычный чай, который глава государства в шутку называл «чайный коньяк».
Несмотря на довольно спокойное отношение политика к алкоголю, ситуация порой выходила из-под контроля, что добавляло телохранителям лишних забот.
Происходило это, как правило, во время неофициальных, дружеских посиделок с участием Никиты Сергеевича, когда обстановка располагала к «продолжению банкета». Так, однажды в Завидове Хрущев с президентом Финляндии Урхо Кекконеном засиделись за столом в лесу рядом с резиденцией.
Никита Сергеевич зовет: «Алеша, Алеша!» Я подхожу и говорю: «Тут ничего [из спиртного] нет, все в резиденции». А цель была их в дом притащить, привести с улицы. Прямо-то ему не скажешь об этом. Тут он матом на меня как начал… [Но] критический момент прошел, задача была выполнена, Хрущев с гостем пошли к дому
Из воспоминаний сотрудника 9-го Управления КГБ Алексея Сальникова
Единственным, перед чем оказалась бессильна личная охрана Хрущева, стал заговор по его смещению с поста главы СССР. Причем о подковерных интригах однопартийцев политика пытался предупредить начальник охраны председателя Президиума Верховного Совета Николая Игнатова, но Хрущев неосмотрительно счел его слова бредом.
В дни, когда в Кремле решалась судьба Хрущева, у дверей его квартиры сутками напролет дежурили вооруженные автоматами охранники — они были готовы к любому повороту событий, не исключая нападения с целью убийства главы СССР.
После вынужденной отставки в октябре 1964 года и переезда Хрущева на расположенную в подмосковном Петрово-Дальнем дачу его охрану по-прежнему обеспечивали меняющиеся каждую неделю сотрудники «Девятки» КГБ. Однако почетной эта работа уже не являлась — охранниками экс-главы СССР становились в основном провинившиеся перед начальством чекисты.
Никита Сергеевич никого не должен был любить. Как таковой «выездной охраны» у него не было. Он убрал сталинский «формат» моментально. С ним работало то, что потом стало 18 отделением. И на выездах и по стране и за границей. Из моих НАСТавников, с их опыт и памятью НИКТО не мог вспомнить имя/отчество Литовченко. Они его называли «Николай», но не «Никифор». Литовченко впрямую, перед членами Политбюро ЦК КПСС звал охраняемого «хозяин». Так вот эту тройку прикрепленных Хрущев не менял, прекрасно понимая что к чему. Это он этих офицеров что-ли не невзлюбил ? Никто из авторитетных офицеров отделения, с кем мне выпала честь работать не отзывался о Хрущеве негативно. Ни Солдатов Михаил Петрович, ни Сафрончев Николай Карпович. То есть свои мысли они хранили при себе все прекрасно понимая. И делать подобные выводы сейчас — это глупость. Судить мертвых — удел слабых.