Позиция редакции может не совпадать с мнением авторов материала
На расстрел в Пермском университете почти каждое ведомство отреагировало советами и рекомендациями. Запретить называть стрелков стрелками, пропагандировать спорт и здоровый образ жизни, ввести уроки самообороны, удалить кровь из компьютерных стрелялок… Но деньги выделить решили организации, которая будет проверять письменные работы школьников при помощи искусственного интеллекта. 20 сентября студент первого курса Пермского государственного университета устроил массовую бойню в университете, жертвой которой стали шесть человек, а 28 получили ранения и травмы. Менее чем полгода назад, в мае, в казанской гимназии № 175 бывший ученик открыл огонь из оружия. Жертвами того инцидента стали девять человек, 23 пострадали. А до того были расстрелы в Благовещенске, Керчи, Перми, Москве, Улан-Удэ. Трагедий так и не становится меньше. Но в качестве мер борьбы почему-то избирается преимущественно произнесение правильных слов.
ЗАЕВШАЯ ПЛАСТИНКА
Как всегда, очередная трагедия вызвала всплеск и решимости: “Надо что-то срочно делать”. Было множество предложений, которые мы слышали уже много раз:
— Во всем виноват интернет, давайте все ограничим.
— Во всем виновато телевидение, давайте ограничим там количество жестоких сцен.
— Во всем виноваты компьютерные игры, в них стреляют.
— Увеличить возраст для получения оружия с 18 до 21 года.
Не будем сильно вдаваться в содержательность этих предложений, сосредоточимся на результативности. Мы их слышим в обязательном порядке после каждого ЧП. А улучшений пока не увидели. Прозвучали в этот раз и новые предложения:
— Давайте создадим компьютерные игры, которые будут “воспевать позитивные аспекты жизни”.
— Давайте в компьютерных играх не будет крови после выстрелов.
— Пусть в школах и вузах постоянно работают профессиональные психологи.
— Надо распространять социальную рекламу, пропаганду здорового образа жизни и занятий спортом.
— Ввести уроки самообороны в школах (как можно обороняться от пули? — П.С.). Постоянно отрабатывать порядок действий при ЧП.
— Установить пуленепробиваемые парты.
Все это хорошие и правильные слова о том, что надо больше хорошего и правильного, а не плохого и агрессивного. Ну, кроме пуленепробиваемых парт — это вещь осязаемая.
В 2004 году в США были проанализированы случаи нападений в школах и опубликован итоговый доклад о безопасности в учебных заведениях. И среди тех черт, которые объединяют нападающих, отмечено, что это были в основном отличники, спортсмены, дети из хороших семей (лишь 5% имели проблемы с учебой). Многие из них подвергались издевательствам в школах, и планы нападения вынашивались месяцами, — по информации Министерства образования США
“ПОМЕНЯТЬ НАЗВАНИЕ”
Также стало известно, что Совет по правам человека (СПЧ) при президенте РФ к концу ноября подготовит для Владимира Путина доклад. В нем должны быть объяснены причины нападений в школах и вузах и предложены меры для решения проблемы. Часть доклада будет открытой, часть закрытой. Но уже примерно понятно, что там будет. Традиционное — про необходимость бороться с насилием в компьютерных играх и с популярностью стрелков.
“Если появляются у казанского убийцы фан-клубы — значит, надо заниматься фан-клубами, выявлять людей, беседовать с родителями, предупреждать их об уголовной ответственности. Надо людям объяснять, что хорошо, что плохо”, — заявил председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов.
Предполагается также называть стрелков террористами, а то “стрелки” — очень романтично: “Надо заканчивать называть их стрелками. <…> Слово иногда порождает некий героизм, героизирует образ такого урода”, — высказался Кабанов. Правда, для этого надо поменять текст Уголовного кодекса.
Ну и, конечно, повысить возраст, с которого разрешено покупать оружие. Потому что основная масса психических заболеваний выявляется в возрасте от 14 до 21 года. Но как увязать с этим призыв в армию, где тебе в те же 18 лет дают автомат в руки? Призывать с 21? Призвать в армию, но оружия не давать?
А кроме того, СПЧ завил, что нужны психологи, которые могли бы научить справляться со стрессом. Но где этих психологов взять в таком количестве?
НЕМНОГО ПРАКТИКИ
Удивительно, но самые практичные советы были предложены со стороны Совета Федерации, который обычно не балует нас подобным. Заместитель председателя СФ РФ по конституционному законодательству Ирина Рукавишникова предложила в вузах и школах:
— ввести пропускной режим;
— запретить посещение социально значимых объектов посторонними людьми;
— установить автоблокиратор входных дверей;
— обеспечить пропускную систему искусственным интеллектом, который сможет распознать неадекватное поведение посетителя, а также наличие при нем оружия и других запрещенных веществ.
Собственно, вполне здравые предложения. Но приз, то есть госфинансирование, уходит новому игроку…
КОМУ ДЕНЬГИ
С неделю назад стало известно, что автономная организация “Центр изучения сетевого мониторинга молодежной среды” (ЦИСМ) должна получить из бюджета 1,6 млрд “для разработки системы мониторинга распространения информации, которая может склонить или побудить детей совершить действия, представляющие угрозу их жизни”. Об этом сообщили РБК и “Ведомости” со ссылкой на пояснительную записку к бюджету. В течение следующих трех лет ежегодно центр будет получать по 550 млн рублей. Выявлять будут на основе “письменных работ учащихся”, скорее всего — сочинений.
А что это за организация? Она была создана после керченского расстрела и “выявляет контент, связанный с суицидальными проявлениями, кибербуллингом, распространением криминальной субкультуры и другими деструктивными тенденциями в молодежной среде”. Организация эта мало кому известна и проявляет себя в основном заявлениями на официальных мероприятиях. Наподобие такого: “Мы мониторим ситуацию с кибербуллингом, но это сложно. Как правило, все происходит в личных сообщениях, приватных чатах, закрытых группах. Но мы фиксируем такие вещи. С начала года было заблокировано, по нашим данным, порядка 53 таких групп. С одной стороны, это маленькое число, но с другой — еще раз, такие группы очень сложно выявлять”.
В общем, выявляет незначительное количество случаев буллинга, но общается с правильными ведомствами и говорит “правильные” вещи. На вопрос, почему же этот центр не выявил пермского стрелка, руководитель ЦИСМ Денис Заварзин ответил: “Аккаунт не находился на постоянном мониторинге. Пользователь имел средний уровень сетевой активности, лайками отмечал публикации, связанные с международной военной повесткой. Характерных маркеров, указывающих на приготовление к совершению нападения, зафиксировано не было. К тому же страница была создана лишь за месяц до трагедии, 21 августа 2021 года. Аватар отсутствовал, сетевой профиль не проявлял аномальной активности”.
Ну вот, если бы оформил профиль как следует, активен был бы непрерывно, долго и подробно анонсировал бы свои планы — тогда, глядишь, и обратили бы на него внимание. Но неправильно себя повел, а то бы методика ЦИСМ оказалась эффективной.
А НЕ БУДУТ ЛИ ВРЕДНЫ?
Собственно, в этой истории поражает не только размер финансирования. Но и сама идея проверки письменных работ. Большинство стрелков уверенно преодолели осмотр психиатра для получения права на оружие. Вы создадите алгоритм умнее дипломированного врача? Вот вряд ли.
Письменные работы школьников обычно не предполагают личных излияний, а представляют собой рассуждения на строго заданную тему. При этом требуемое многие из школьников просто списывают из интернета. На что будет обращать внимание программа? На слово “топор” в сочинениях по Достоевскому?
Далее. Если программа по непонятным и непрозрачным критериям признает школьника агрессивным, то что дальше? Его накажут за “мыслепреступление”? Нельзя. Приставят слежку? Нет. Отправят на освидетельствование к психиатру? Нет, без разрешения родителей этого сделать нельзя. Поставят на учет в полиции? Нет оснований. А есть ли смысл тогда вообще заниматься мероприятием, у которого не будет результата? Все снова сводится к правильным словам.
Некоторые психологи считают, что от таких действий не только пользы не будет, а еще и вред будет нанесен. Александр Асмолов, профессор факультета психологии МГУ и член СПЧ при президенте РФ, выразил в СМИ сомнение, что данные меры могут привести к какому-либо результату: “Можно ли анализировать те или иные склонности к агрессии по анализу мочи? Думаю, что вы с удивлением посмотрите на меня. Но точно так же, не обладая современными процедурами психолингвистической экспертизы, которыми владеют единицы, которые не распространены и неприменимы к тому, что предлагается в тех вариантах, которые вы сейчас описали, мы говорим, что мы поймем агрессию. Это нонсенс”.
По мнению психолога, между установками, убеждениями и реальными действиями — пропасть. И, пытаясь отловить “неправильные мысли” или иным способом усилить давление на учащихся, можно лишь увеличить количество трагедий: “Тем самым предложенные меры контроля приведут только к росту агрессии со стороны подростков, приведут к потере понимания с подрастающим поколением. И приведут к тому, что подростки потеряют доверие и к учителям, и к родителям. Когда вы начинаете заниматься гиперконтролем, вы отталкиваете от себя детей. И через жестокость вы можете породить только новую жестокость”, — говорит Асмолов.
НЕНАВИСТЬ К ШКОЛЕ
При этом основная движущая сила у большинства стрелков — ненависть. К школе, к одноклассникам/однокурсникам, к педагогам, к себе, ко всему миру. Убийства — не единственный способ выразить ненависть к школе. В селе Покровка (Новосибирская обл.) подросток так не хотел выходить на учебу после новогодних каникул, что просто сжег школу. И получил за это 10 месяцев ограничения свободы условно. Пермский же стрелок, между прочим, планировал пощадить тех однокурсников, которые вызывали его симпатию.
Так может, попытаться снизить градус ненависти к школам? Или — для начала — к учителям? На сегодня система оплаты труда и его условия таковы, что в школу работать не идут. На нехватку кадров жалуется множество регионов. Чаще всего не хватает учителей начальных классов, преподавателей русского и английского языков, математики. Имеющиеся учителя в итоге вынужденно ведут несколько предметов. А много ли человеческого внимания ученику может уделить преподаватель, работающий на две-три ставки?
Качество кадров при такой оплате труда тоже оставляет желать лучшего. Например, выяснилось, что замдиректора одной из белгородских школ в соцсетях называет полицейских “чертями мусорскими” и призвал разобраться “без формы раз на раз”. Но такая лихая жизненная позиция не вызвала обеспокоенности руководства школы.
А в Копейске (Челябинская обл.) женщина просто купила диплом и устроилась в сельскую школу учителем русского языка и литературы. Чтобы получить миллион рублей по программе “Земский учитель”. И ведь получила! После этого ушла на больничный, а потом и вовсе на работу не вышла. Теперь ей придется и деньги вернуть, и перед законом ответить. А если бы она не стала прогуливать? Разоблачили бы ее?
Кроме того, из-за того, что молодежь не идет работать в школу, средний возраст учителей уже приближается к пенсионному. А ведь с множеством вопросов и проблем (например, с буллингом в соцсетях) дети с большей вероятностью обратились бы к молодому учителю. Но таковых нет.
БЕЗОПАСНОСТЬ
Еще не лишне было бы сделать что-то с безопасностью в школах. Что-то реальное, а не формальное.
“После Казани. У сына в школе традиционно закрыли все боковые выходы в школьный двор, вход-выход только через главные ворота. Теперь — до очередного пожара, прости господи, когда выяснится, что эвакуационных выходов нет, и все откроют. И так по кругу”, — констатируют в Сети формальность принимаемых “мер безопасности”.
Начнем с банального: сами школы или дороги к ним частенько представляют опасность. Например, в селе Верхняя Чернавка (Саратовская обл.) дети ходили в школу по дырявому мосту. Причем глава поселения заявила, что мост разбили специально: “Дети там долбили постоянно. Ну и как бы доски там немножко ветхие были…” Как только делом заинтересовался Следственный комитет, мост волшебным образом починился. Другой случай — в одной из школ Армавира рухнул потолок, и трое детей оказались в больнице. А в кубанском поселке Южный потолок упал удачно — детей не задело. При этом школа построена всего пару лет назад.
“Кадровый вопрос” в охране школ стоит еще острее, чем в педагогическом составе. Причина, по которой в школах в качестве охраны сидят бабушки-“одуванчики”, не в том, что директорам не хочется нормальных охранников. От директоров требуют экономить, а вахтер дешевле ЧОПа.
Нанятые охранники не всегда блещут профессионализмом и умом, да и не всегда им свойственна порядочность. Охранник московской школы, например, недавно притащил в школу муляж гранаты. Хотел получить награду за обнаружение взрывного устройства. Но не сообразил, что в школе есть еще и камеры, на которых его подвиг был запечатлен во всей красе.
А в городе Энгельсе (Саратовская обл.) запустили систему безопасности “Кибер-Карта”, которая ограничивает вход посторонних в школу. И родители учеников пожаловались: с их детей без карты-пропуска охрана требовала по 100 рублей за вход. Разразился скандал, ситуацией заинтересовался губернатор. Мэрия ответила, что-де “просто сотрудники “Кибер-Карты” не имеют опыта общения со школьниками. Дети и родители их неправильно поняли”.
ЭПИЛОГ
За две недели произнесения правильных слов:
— один школьник в Москве напал на другого с ножом;
— рядом с другой московской школой устроил стрельбу отец ученицы, решивший разобраться с ее обидчиками;
— в Новосибирске 8-летнему мальчику сломали позвоночник в драке на перемене;
— в Новомичуринске (Рязанская обл.) школьник расклеил записки с угрозами расстрела в школе. Но возраста уголовной ответственности он не достиг, так что “ограничились мерами профилактического характера”.
И очень хочется, чтобы те самые “лишние” полтора миллиарда потратили, наконец, на какое-то реальное дело. На зарплаты учителей и привлечение молодых и талантливых педагогов. На профессиональную охрану. На реформу службы психиатрии. На то, чтобы полиция реагировала на сообщения о том, что кто-то в Сети только что написал, что идет стрелять. Или на сообщения о том, что по улице идет человек с оружием. На бронированные двери с автоблокираторами. На металлодетекторы. Да хоть на то, чтобы потолки не обрушивались! Чтобы школа хотя бы на полпроцента стала безопаснее.