Воздушная охрана «Домодедово»: Ястребы бдят, чтобы птицы не таранили самолеты

Девочка Сильва беспокоится. Покрикивает на нас своим высоким голоском, пока наш редакционный фотик Миша Фролов щелкает ее короткими очередями. Иногда она расправляет крылья, демонстрируя — смотрите, мол, вот какая я красавица! А с этим никто и не спорит. Красные бусинки глаз и широкие белые «брови». Волнуется Сильва потому, что не очень-то любит людей. Точнее, любит, но только одного человека, своего инструктора Нику. Сильва сидит у Ники на руке, вцепившись мощными когтями в толстую кожаную перчатку. Ястреб-тетеревятник — один из главных охранников аэропорта «Домодедово». Именно Сильва с «коллегами» мониторит ситуацию с птичьими стаями вдоль взлетно-посадочных полос.


МЕСТНЫЕ К ЗВУКАМ ПРИВЫКАЮТ

Об авиационной орнитологии в России заговорили после недавнего случая с чудесной посадкой самолета, сбитого птицами, попавшими в двигатели, прямо в кукурузу: борт, вылетевший из Жуковского в Крым, набирал высоту, когда в движки угодила стая чаек. Но пилоты ювелирно опустили «Аэробус» прямо в поле. 226 пассажиров и 7 членов экипажа остались живы.

Мы, конечно, и раньше знали, что некоторые аэропорты защищают хищные птицы. Но просто знали. Без особых подробностей. Теперь корреспондентам «КП» удалось познакомиться с ними поближе.

Вообще-то системы защиты против птиц сейчас есть во всех аэропортах. Обычно это биоакустические установки (ни транслируют крики хищников, отпугивающие других птиц), системы, имитирующие ружейные выстрелы. Но они действуют только на случайных птиц, которые оказываются в зонах аэропортов. Испугались — полетели дальше.

А вот местные к громким звукам привыкают. Ну раз ты услышал, что где-то рядом вроде как ястреб. Ну два, три, четыре. На пятый раз, если ястреб в небе так и не появился, пернатые даже своими махонькими мозгами понимают, что все это — блеф…

Поэтому и нужны реальные хищники. Каждый день.

Орнитолог Ника Рыжова-Аленичева когда-то окончила в Тимирязевской академии курс по работе с ловчими птицами. В «Домодедово» работает с 2006 года — 13 лет. 7 последних — как раз с Сильвой.

— У нас в орнитологической группе шесть человек, двое непосредственно работают с птицами — уход, обучение, работа с ними, — объясняет Ника. — Остальные занимаются оборудованием — теми же акустическими установками, осмотром приаэродромной территории, учетом скоплений птиц в радиусе 15 км и аналитикой их передвижений. А еще мы мониторим точки, которые потенциально могут привлекать стаи птиц. Фермы, свалки, заготовка кормов, водоемы. На самом деле у нас и компьютерной работы много. Мы вносим в журналы перемещения птиц в зоне аэропорта. Собирается информация за многие годы. Это помогает делать прогнозы о том, как будет складываться орнитологическая обстановка в сезоне. Данные передаются летным экипажам: в каких зонах у нас может быть больше птиц, в каких меньше.

КАК СПАСАЛИ СИЛЬВУ

У каждого орнитолога свой ястреб. Ника всегда работает только с Сильвой. Еще три птицы в резерве — живут в вольерах, с ними занимаются.

— Откуда ваши тетеревятники?

— Обычно их покупают в специализированных питомниках. Есть смысл работать только с молодыми, они очень быстро учатся. У Сильвы, правда, особая судьба. Мы ее нашли в ловушке для ворон — это как верши для рыбы. Пойманных птиц мы потом кольцуем, вывозим куда подальше и отпускаем. Сильва, видимо, забралась в ловушку, чтобы поймать какую-то птицу. В драке с воронами она очень сильно пострадала. Ей разбили клюв. Но мы ее выходили. Пока лечилась, Сильва ко мне привыкла и осталась.

Тут надо объяснить, что отношения орнитолога и ястреба вовсе не такие же, как у хозяина и собаки.

Хищные птицы относятся к работающим с ними людям как к выгодным партнерам по охоте. Птица понимает: она всегда сыта и в тепле, за ней следят врачи. В любой момент любой ястреб-тетеревятник из этого отряда авиационной орнитологии может улететь и жить на свободе, как ему вздумается.

Но никто не улетает.

Как говорится, ничего личного, это просто бизнес!

ДИКИЕ ПТИЦЫ — НЕВКУСНЫЕ…

По международным стандартам высота работы ловчих птиц — 150 метров на посадке самолетов и 60 метров на взлете.

— Минимум два раза в день мы объезжаем по периметру территорию аэропорта, а это около 20 километров, — продолжает Ника. — Иногда сотрудники других аэропортных служб сообщают нам о скоплении птиц — если они не реагируют на технические системы отпугивания, мы с Сильвой едем на место.

— И как происходит охота?

— Я ее выпускаю свободно летать. Мы осматриваем территорию вдвоем. Я могу увидеть птиц на земле, спугнуть. Ястреб кидается за ними. Не факт, что догонит и съест, но тут важен сам факт отпугивания. Когда ястреб каждый день мониторит территорию, птицы видят, что он здесь, рядом.

— Всех пойманных птиц Сильва съедает?

— Нет. Она их обычно вообще не ест! Когда она кого-то ловит, держит живую птицу в когтях. Я подхожу, показываю Сильве на руке корм — разделанного перепела. Сильва переходит на руку, отдавая мне птицу. Сильве больше нравится очищенное мясо, мягонькое, которое не нужно есть с перьями. Пойманных птиц мы увозим подальше и отпускаем.

ВАЛИ ВСЕХ, КТО БОЛЬШЕ СКВОРЦА

— Проблемные для аэропортов птицы — все, кто размером больше скворца, — продолжает Рыжова-Аленичева. — Врановые (вороны, галки, грачи) — умные птицы, они никогда не лезут непосредственно к самолетам, хотя часто залетают на территорию аэропорта. Для «Домодедово» самая большая проблема — серая куропатка. Зимой, ранней весной и поздней осенью они часто залетают к нам с полей, ищут мелкие камешки, которые нужны им для пищеварения. А еще чайки, чибисы, утки. В аэропорту, помимо техсредств и ястребов, есть целый комплекс борьбы со скоплением птиц, за который отвечают другие службы. Например, на полях вокруг взлетно-посадочных полос травят мышей. Грызуны привлекают так называемых парильщиков (канюки, пустельги), которые зависают на высоте нескольких сотен метров, высматривая внизу добычу.

— Еще идут и ландшафтные работы, — говорит Ника. — Нельзя допускать, чтобы на территории аэродрома появлялись заболоченные места или по весне после таяния снега появлялись водоемы. Там же утки могут остаться и загнездиться. А еще на территории избавляются от растений, которые дают много семян — кормовую базу для тех же мышей или птиц.

…Нам пора возвращаться на базу. Сильва продолжает возмущаться. Ника надевает ей на головку шапочку-клобучок, и птица успокаивается. Едем в машине. Сильве привычно.

— Девочка, совсем взрослая, но ни разу не несла яйца. Я все-таки жду, что однажды она нас покинет, улетит и выберет жизнь на природе. Будет грустно, придется брать на обучение нового ястреба…

А КАК У НИХ

Лисы, собаки, гепарды

Собственные орнитологические службы с хищными птицами сегодня есть в «Домодедово», «Внуково», «Пулково». Многие аэропорты приглашают на подряд сторонних орнитологов. Такая же история во многих европейских аэропортах. Но иногда случаются варианты и пооригинальнее.

— В аэропорту Франкфурта специально селят диких лис, чтобы те разоряли гнезда птиц на земле — уток, куликов, чаек, — говорит Ника Рыжова-Аленичева. — В нескольких аэропортах для этого же используют специально натренированных собак. Знаю, что в арабских странах даже гепарды в аэропортах работают. Но это скорее для защиты не от птиц, а от других животных.

Эксперты рассказали, как с этой проблемой справлялись в СССР

Причиной ЧП с пассажирским А321 сразу назвали птицу, которая попала в двигатель. Проблема для летчиков знакомая. В Советском Союзе в 1967-м в ГНИИ гражданской авиации была сформирована отраслевая группа авиационной орнитологии (ОГАО), которая анализировала происшествия и разрабатывала противоптичьи системы. В 90-е оказавшийся без финансирования отдел совсем захирел, а затем его и вовсе вывели из структуры института. Посчитали, что никакой необходимости в развитии этого направления нет.

Комсомольская правда

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *