Первые годы Советской власти – это не только Гражданская война, но и несколько тяжелейших эпидемий, одновременно прокатившихся по стране и унесших миллионы жизней. Как боролись со смертоносными инфекциями в условиях разрухи и какой след оставили годы эпидемий в культуре эпохи?
ВОШЬ – ВРАГ СОЦИАЛИЗМА
“…Тридцать девять и пять!
Доктор, но ведь это не тиф? Не тиф? Я думаю, это просто инфлюенца?..
Пышет жаром утес, и море, и тахта. Подушку перевернешь, только приложишь голову, а уж она горячая. Ничего… И эту ночь проваляюсь, а завтра пойду, пойду! И в случае чего – еду! Еду!..”
Это отрывок из “Записок на манжетах” Михаила Булгакова. Сыпной и возвратный тиф – фронтовые болезни, переносчики которых, вши, были неизбывным злом в окопах Первой мировой войны. После развала фронтов зараза разнеслась по уже бывшей империи, немедля обрушившейся в новую войну – Гражданскую…
В войсках эпидемия косила людей давно, но летом 1918 года и возвращающиеся с фронта солдаты, и беженцы стали разносить болезнь по городам, страдающим от послереволюционной разрухи и антисанитарии.
Серьезнейшим очагом тифа стали сибирские территории, в 1919 году отбитые красными у Колчака. И особенно города у Транссиба, по которому в теплушках двигались пораженные тифом части обеих сторон.
“Смертность достигает ужасающих размеров – умирает до 250 человек в сутки. Существующие в городе похоронные бюро не успевают хоронить, не хватает гробов и рабочих сил. Городское управление принуждено было для вывозки умерших употреблять лошадей городского пожарного обоза, но и те выбились из сил…” – писала в конце 1919 года томская газета “Сибирская жизнь”.
Перед эпидемией сыпняка пали Омск и Новониколаевск (будущий Новосибирск). Белым не удавалось наладить работающую систему борьбы с эпидемиями; большевики начали действовать решительней, создав Чрезвычайную комиссию по борьбе с тифом – Чекатиф. Была проведена мобилизация всех врачебных кадров – от врачей и санитаров до фармацевтов – и национализация аптек, объявлена трудовая повинность по уборке нечистот и трупов и рытью могил. У населения и организаций реквизировались койки и белье, создавались изоляторы для зараженных.
“Или вши победят социализм, или социализм вшей”, – провозгласил в 1920 году Владимир Ленин.
Счет заболевших тифом к тому времени шел на миллионы – более-менее четкая статистика велась только в войсках. Противоэпидемические “чрезвычайки” были созданы и в губерниях европейской части России, и в Москве. И везде в борьбе с эпидемией использовались мобилизационные методы.
“…Население Москвы превращает части своих квартир, лестницы, подвалы, чердаки в свалки для мусора и нечистот вместо того, чтобы свалить их в определенные места на дворах… – разъясняли “Вечерние известия” за 18 февраля 1920 года столичным жителям суть объявленной московской чрезвычайной санитарной комиссией “Недели санитарной очистки Москвы”. – Нельзя не ужаснуться при виде этой страшной и чреватой своими последствиями картины… Очевидно, москвичи живут сегодняшним днем и не заглядывают в завтрашний… Ч.С.К. призвана и обязана бороться с этой… халатностью, с этим всероссийским “ничаво!”. На одном из последних заседаний чрезвычайной санитарной комиссии решено издать обязательное постановление о призыве москвичей в одну из ближайших недель к санитарной очистке квартир. Очистка производится при содействии и под наблюдением домкомов, квартхозов и санитарной инспекции и под личной ответственностью председателей и управляющих первых двух”.
РОЖДЕНИЕ НАРКОМЗДРАВА ИЗ ХАОСА
Эпидемическая катастрофа с самого начала усугублялась не только разрухой, но и развалом российской медицины. В Российской империи единой системы здравоохранения не было: медицина по линии ведомств, земская медицина, городская и фабричная системы существовали порознь. После Февральской революции был создан Центральный медико-санитарный совет, координировавший деятельность ведомственных врачей. Негосударственные медики с конца XIX века были объединены во влиятельное Пироговское общество врачей. Обе эти структуры были, однако, весьма оппозиционно настроены к новой большевистской власти; противники большевиков составляли большинство и в земских, и в городских врачебных учреждениях. Земская медицина вдобавок оказалась в основном разорена. А, например, нехватка врачей в войсках – где эпидемии свирепствовали сильнее всего – в 1918 году составляла до 55%.
На этом фоне уже в середине 1918 года правительство РСФСР занялось созданием централизованного народного комиссариата здравоохранения; это дело было доверено врачу-большевику Николаю Семашко. Создание структуры наркомата и его территориальных отделов шло трудно. Из-за дефицита врачебных кадров, на который наслаивалось нежелание львиной доли врачебного сообщества сотрудничать с большевиками, в иных губздравотделах руководство приходилось доверять фельдшерам, а то и вовсе не связанным с медициной людям. К помощи в увеличении коечных мощностей были со временем привлечены профсоюзные организации (в 1919 году в России был создан первый единый профсоюз медицинского персонала “Всемедиксантруд”).
Сопротивление врачебной оппозиции со временем удалось сломить. В 1922 году непокорное Пироговское общество было разогнано. Тем временем система Наркомздрава вместе с “чрезвычайками” доказала свою эффективность, сумев взять под контроль материальные средства разрозненных медицинских систем и Красного Креста. За короткое время в охваченных тифом губерниях было в разы увеличено количество инфекционных коек. В 1922 – 1923 годах заболеваемость сыпным тифом упала в 4,5 раза.
Но эпидемия тифа пришла не в одиночку. По всей стране во время Гражданской войны наблюдались серьезные вспышки холеры, дизентерии и чумы. Наконец, не осталась РСФСР в стороне и от испанки, самой массовой и смертоносной пандемии гриппа новейшего времени, которая в 1918 – 1919 годах охватила треть населения планеты и унесла жизни десятков миллионов человек.
Россию всерьез затронула вторая волна заболевания, пришедшаяся на осень 1918 года, – впрочем, на фоне царивших в стране тифа и холеры она осталась в памяти не столь прочно, как в других частях света. Сведения о точном количестве жертв испанки в России остаются туманными – часто болезнь путали с легочной чумой, а умерших от смертоносной инфлюэнцы нередко записывали в число жертв тифа. В числе погибших от испанки оказались, к примеру, председатель Всероссийского центрального исполнительного комитета Яков Свердлов и актриса Вера Холодная.
КАК БОРОТЬСЯ С РУКОПОЖАТИЯМИ
Послереволюционную эпидемическую катастрофу удалось к середине двадцатых в целом перебороть, справиться, хотя эпидемиологическая обстановка в стране оставалась тяжелой. Большой проблемой в городах были туберкулез, а также сифилис и другие венерические болезни.
И одной из примет всего десятилетия стало повышенное внимание к гигиене, культуре тела и профилактике инфекций. Этот культурный пласт породил много неожиданных форматов.
Чего стоит, например, один “Союз упрощения приветствий”! Эта организация в целях борьбы с контактными инфекциями объявила войну рукопожатиям, объятиям и обычаю целоваться при встрече. Вновь вспомним Булгакова – на сей раз написанную в 1923 году “Дьяволиаду”:
“- Рукопожатия отменяются! – кукарекнул секретарь.
– Да здравствуют объятия! – страстно шепнула брюнетка и, как дуновение, пронеслась по комнате, обдав ландышем шею Короткова”.
Искоренить рукопожатия, понятно, так и не удалось, однако (по крайней мере, такая версия распространена) память о деятельности “общества упрощения приветствий” осталась – введенный в двадцатые годы приснопамятный пионерский салют.
В развитии санитарного просвещения немалую роль сыграли профсоюзы, которые в те годы были главными проводниками культмассовой работы и в целом советской культурной революции.
Жанры санпросветовских мероприятий поражали разнообразием – лекции, экскурсии, митинги, игры, театральные постановки в модном тогда формате “живых газет”.
ЭПИЛОГ
Тяжелые инфекционные заболевания и после двадцатых годов оставались проблемой советских городов и особенно села. И неудивительно, что в годы Великой Отечественной войны с потоками эвакуированных в тылу начался вал острозаразных болезней – сыпного тифа, кори, дизентерии и других. Несмотря на то, что система здравоохранения к тому времени была развита сильнее, чем во времена Гражданской, она оказалась неподготовленной к ухудшению эпидемической ситуации. За годы войны заражению тифом и другими острыми инфекциями подверглось 20 млн человек, около 1 млн погибло.
Но это уже другая история.
“А”-СПРАВКА
Раннесоветские санпросветовские артефакты. 1920-е годы
…Гражданин!
Чтоб не умереть от холеры,
заранее принимай такие меры:
не пей сырой воды,
воду оную
пей только кипяченую.
Также не пей на улице кваса.
Воду кипятить – работы масса.
Чтоб с квасом своим поспеть рано,
просто приготовляют его из-под крана.
Не ешь овощей и фруктов сырых,
сначала кипятком обдавай их.
Если муха мчит во весь дух,
прячь пищу: зараза от мух.
Владимир Маяковский, 1921 г.
“Осмотрев музей Народного здравоохранения и убедившись, что сифилис есть массовая болезнь, экскурсанты заявляют: “Мы решили, как пошли в первые дни Октября за партией Р.К.П., так и идти по этой дороге, ибо только партия Р.К.П. может защищать интересы трудящихся масс”.
Из журнала “Коммунальный работник”, 1923 г.
“ОН: Перехожу к информации о партстроительстве.
(Соловей сильней; она берет его за руку).
ОН: Нельзя ли без рукопожатий? Товарищ Семашко против.
ОНА: Вы слышите – соловей? (Жмется к нему)”.
Агитпостановка “Марксистская любовь”, 1927 г.
“Игра “Палочка Коха”. В игре может участвовать неограниченное число желающих. Все играющие, за исключением одного – “палочки Коха”, становятся в одну линию. “Палочка Коха” становится в трех-четырех шагах от этой линии лицом к играющим и спрашивает: “Ребята, кто боится палочки Коха?” Все хором отвечают: “Никто палочки Коха не боится!” – и бегут в разные стороны. Кого палочка Коха поймает, тот переходит на ее сторону и помогает ловить остальных. Но у пойманного есть возможность спастись, если он быстро выговорит какое-нибудь мероприятие против туберкулеза или из области личной гигиены.
Например: не плевать и не щелкать семечек на пол ни дома, ни на улице, ни в местах общественного пользования.
В случае, если ответ правильный, палочка его отпускает и продолжает ловить других.
Вместо палочки Коха играющих может ловить другой микроб или паразит (глиста, вошь, блоха, клоп). В соответствии с этим играющие получают и ряд защитных мероприятий в отношении охраны своего здоровья”.
[Из учебника по санитарному просвещению, 1932 г.]