Массовых убийств в школах и вузах Израиля не было с 1974 года. Это заслуга психологов, предупреждающих конфликтные ситуации, считает бывший сотрудник израильской службы безопасности ШАБАК, пожелавший остаться неназванным.
Я очень огорчился, узнав об убитых и раненых в пермском вузе, где один из студентов открыл стрельбу из ружья. Мне казалось, после аналогичного случая в Казани российские власти предпримут меры безопасности, исключающие дальнейшие жертвы. Но есть мнение, что это невозможно в принципе и убийства в школах будут продолжаться.
Если ничего не делать, то да — будут, но в Израиле нашли способ обезопасить детей. Случилось это после трагических событий, которые назвали резней в Маалоте.
В 1974 году палестинские террористы захватили школу «Нетив Меир» и взяли в заложники 85 детей, двух учителей и двух медработников. Когда переговоры зашли в тупик, школу решили штурмовать, но военные с ситуацией не справились. Погибли 29 заложников. После этого правительство Израиля учредило при министерстве образования отдел по защите школ, и за два года этот отдел выработал инструкции для всех дошкольных, школьных и высших учебных заведений.
Поначалу в школах дежурили вооруженные добровольцы, но с точки зрения государства это было неправильно.
Меры безопасности, которые применяют с 1976 года, зависят от типа учебного заведения. Обычно это глухой высокий забор, видеокамеры и сигнализация. В небольших детских садах/школах работают один-два вооруженных охранника, при учебных заведениях с большой территорией, насчитывающих 1000–1200 детей из разных городов, охранников может быть шесть и больше. В каждом случае решение принимает муниципалитет, который берет на себя часть расходов.
Школы-интернаты, где дети находятся круглосуточно, требуют дополнительных ресурсов — там есть наблюдательные вышки и автотранспорт, патрулирующий территорию. Снаружи они больше напоминают тюрьму или военную базу. Преподаватели, у которых есть личное оружие, обязаны ходить с ним на работу, а в некоторых вузах появились собственные оружейные комнаты.
Если на школу нападут террористы, даже два охранника, действующие по инструкции, могут отбиваться шесть-восемь минут, пока не прибудет подкрепление. На этот случай предусмотрена тревожная кнопка, запускающая специальный план безопасности, при котором двери учебных корпусов блокируются.
Все это — последняя линия обороны, необходимая, чтобы не повторилась резня в Маалоте.
Но ученик с ружьем, который приходит убивать своих одноклассников (shooting), — это всегда внутренняя проблема школы. Заборы с видеокамерами и вооруженные люди на вышках здесь не главное. Тем более что вместо ружья школьник может принести нож или разбить стекло и использовать осколки как оружие.
Предотвращать шутинг помогает служба школьных психологов. Их задача — выявлять конфликты, пока те не перешли в острую фазу. Дети, особенно в подростковом возрасте, очень агрессивны — они нуждаются в постоянном контроле. Агрессивность загоняет их в психологическую петлю, из которой трудно выбраться без посторонней помощи. В этом — основная причина шутинга.
На территории школы психологам помогают видеокамеры. Все ученики знают, что за ними присматривают. Камер нет только в туалетах, но там могут быть другие технические средства, например микрофоны. Если в туалете кого-нибудь начнут избивать, об этом сразу станет известно.
Ситуация, когда все школьники находятся «под колпаком» у психолога, на мой взгляд, вполне оправданна. Ведь никто из учеников не готов рассказывать руководству школы об издевательствах, которые ему приходится терпеть, а камеры и видеонаблюдение исключают стукачество. Школьники знают, что они под защитой и могут рассчитывать на помощь взрослых.
Сложность в том, что психолог должен вмешаться, пока ничего серьезного не случилось.
Вот пример из жизни — в одной из школ 14-летний ученик сфотографировал в раздевалке голых девочек и начал шантажировать их этими снимками. Девочки ничего не рассказывали взрослым, но кто-то из сотрудников увидел, как одна из них плачет после разговора с молодым человеком, показавшим ей фото на экране своего телефона.
С этим случаем разобрались за два дня без последствий для участников конфликта и всех окружающих. Сразу пригласили в школу родителей девочки и родителей мальчика, забрали у него телефон и все выяснили. А если бы не заметили и не вмешались, мог бы случиться суицид.
Психолог в Израиле — важный винтик любого механизма. Он работает без выходных с утра до вечера. Школьному психологу родители или ученики могут позвонить в любой момент. Он — их лучший друг, и у него тот же нравственный кодекс, что у священника и адвоката. Когда ученики делятся секретами и просят никому не рассказывать, он хранит тайну. Конечно, если не требуется срочное вмешательство.
Работа психологов и меры безопасности гарантируют, что в израильских школах шутинга никогда не будет.
Шутинг — высшая точка процесса, который длится несколько месяцев, а может быть, и лет. Задача школы — не допустить трагического финала. Система безопасности и видеонаблюдения, доказавшая свою эффективность, часто шокирует людей, которые переехали в Израиль. «Это не школа, а какая-то тюрьма, — говорят они. — Вы нарушаете личное пространство детей».
Знаете, что я вам скажу? Недовольные есть всегда, но тут все просто: если вы беспокоитесь, что вашего ребенка много контролируют, переведите его на домашнее обучение. Ради вас правила безопасности менять не станут.Когда на одной чаше весов слежка за ребенком с помощью видеокамер, а на другой — его похороны, выбор очевиден. Тут даже спорить не о чем. К тому же благодаря камерам, которые теперь повсюду, каждый из нас ежедневно становится объектом наблюдения. Просто мы этого не замечаем. Вас ведь не беспокоит, что по пути от офиса до метро вы попадаете в поле зрения 15 объективов?
Думаю, это разумная плата за спокойствие.