Федеральная служба безопасности провела общественное обсуждение и в настоящее время готовит окончательный вариант проекта закона, который конкретизирует, какую именно технику следует считать шпионской. После чего документ будет внесен в Госдуму.
Необходимость в разработке такого законопроекта возникла после того, как резонанс вызвали сразу несколько уголовных дел, возбужденных по статье “Незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации”.
Под уголовное преследование стали попадать рыбаки, охотники, автовладельцы и просто покупатели, заказавшие себе в интернет-магазине “шпионский гаджет”. Наибольшую огласку получило дело в отношении курганского фермера, который купил для своей коровы GPS-трекер, чтобы не потерять ее.
Выяснилось, что в федеральном законодательстве попросту не раскрыто значение термина “специальные технические средства, предназначенные для негласного получения информации”. Именно поэтому любой покупатель ручки со скрытой видеокамерой и брелка с незаметно встроенным диктофоном формально становится нарушителем закона.
Правоохранительные органы же в погоне за показателями часто не обращают внимания на фактические обстоятельства совершения подобного “преступления”.
Разработать поправки в Уголовный кодекс, которые позволят отделить шпионскую технику от обычных электронных гаджетов, правительство России поручило ФСБ России.
Проектом закона предлагается дополнить статью 138 УК следующим примечанием: “Под специальными техническими средствами, предназначенными для негласного получения информации, понимаются приборы, системы, комплексы, устройства, специальный инструмент и программное обеспечение для электронных вычислительных машин и других электронных устройств, независимо от их внешнего вида, технических характеристик, а также принципов работы, которым намеренно приданы качества и свойства для обеспечения функции скрытного (тайного, неочевидного) получения информации либо доступа к ней (без ведома ее обладателя)”.
“Цель закрепления значения термина “специальные технические средства для негласного получения информации” в статье 138 УК России обусловлена необходимостью предупреждения преступлений, связанных с незаконными производством, приобретением и (или) сбытом таких средств”, – говорится в пояснительной записке к подготовленному ФСБ законопроекту.
Кроме того, отмечается, что предлагаемое значение термина соответствует правовой позиции, изложенной в постановлении Конституционного Суда РФ. В нем говорится, что необходимо дифференцировать специальные технические средства с предметами и устройствами, которые по своим техническим характеристикам, параметрам, свойствам или прямому функциональному предназначению рассчитаны лишь на бытовое использование массовым потребителем. Правда, есть оговорка – “если только им намеренно не приданы нужные качества и свойства, в том числе путем специальной технической доработки, программирования именно для неочевидного, скрытного их применения”.
Впрочем, не все уверены, что поправки дадут ожидаемый эффект, и число надуманных дел против “шпионов” в стране уменьшится.
“Примечание сформулировано настолько широко, что под определение “специального технического средства” продолжает подпадать большое количество электронных устройств. Например, телефон с диктофоном, который есть практически у каждого, или детские часы с gps-трекером, – отмечает управляющий партнер адвокатского бюро Сергей Егоров. – Единственным адекватным текущей ситуации решением видится полная декриминализация статьи 138.1 УК РФ”.
По словам юриста, общественная опасность приобретения “шпионского гаджета” явно не высокая, особенно при нынешнем уровне технического прогресса, когда такие средства стоят недорого и доступны каждому. “Если же такой гаджет используется в целях шпионажа, то уголовное дело должно возбуждаться по статье 276 УК РФ “Шпионаж”. При отсутствии в деянии с использованием гаджета признаков шпионажа, на наш взгляд, оно не должно вообще рассматриваться как преступление”, – считает Егоров.
Эксперт отметил, что само по себе негласное получение информации, например, запись разговора на телефон, который лежит у вас в кармане, по российским законам, не является преступлением. В то же время запись такого же разговора, например, на часы с функцией диктофона уже является преступлением средней тяжести с потенциальной уголовной ответственностью в виде лишения свободы на срок до 4 лет.
Разработать поправки, позволяющие отделить шпионскую технику от электронных гаджетов, было поручено ФСБ
“Для наглядности ситуации оборот технических пецсредств для съема информации можно сравнить с оборотом гражданского и спортивного оружия, – считает глава Ассоциации защиты бизнеса Александр Хуруджи. – Огнестрельное гражданское оружие можно легально приобрести и использовать для совершения преступлений гораздо более тяжелых, чем те, которые можно совершить при использовании спецаппаратуры. Но при этом оборот гражданского и спортивного оружия не запрещен, а регламентирован и доступен для большинства граждан России”.
“Теоретически любой пользователь, скачавший в открытом доступе мобильное приложение для записи телефонного разговора, совершил действия, которые можно квалифицировать как уголовное преступление. Необходимость декриминализировать статью 138.1 УК назрела давно”, – указал Хуруджи.
По данным Судебного департамента при Верховном суде России, за 6 месяцев прошлого года по статье 138.1 УК РФ были осуждены 117 человек. При этом только трое из них были лишены свободы.