Разбираемся, отчего наш мозг зачастую не реагирует на факты и аргументы — особенно когда заходит разговор о политике.
О чем речь
Леон Фестингер
Когда мы сталкиваемся с новой информацией, мы автоматически оцениваем ее на предмет достоверности и правдивости. При этом если мы уже квалифицировали какую-то информацию как «правдивую», потом нас очень сложно убедить в обратном и доказать, что это не так. Фактчекинг** требует значительных интеллектуальных усилий, поэтому, оценивая новую информацию, мы, как правило, полагаемся не на факты, а на эмоции и устоявшиеся убеждения.
В середине 1950-х американский психолог Леон Фестингер и его коллеги установили, что если новая информация идет вразрез с нашими убеждениями, она вызывает у нас негативные эмоции, своего рода когнитивный диссонанс, и мы просто отказываемся в нее верить, даже если она подкреплена большим количеством фактов. Впоследствии выводы Фестингера были неоднократно подтверждены другими исследователями.
Современный психолог Том Гилович утверждает, что люди воспринимают факты, противоречащие их убеждениям, как менее достоверные и, сталкиваясь с подобной информацией, спрашивают себя: «Должен ли я в это поверить?» В то время как в ситуациях, когда новая информация не противоречит нашим фундаментальным убеждениям, мы думаем: «Могу ли я в это поверить?»
Почему это важно
Конечно, мы легко меняем свое мнение, если речь идет о чем-то незначительном: например, вы думали, что на улице тепло, но, когда вышли, оказалось, что это не так. В таком случае вы скорее просто поменяете свое мнение о погоде и пойдете домой переодеваться. Однако в ситуациях, когда новая информация опровергает наши убеждения, тесно связанные со взглядами на мир и тем, как мы себя видим, у нас возникает когнитивный диссонанс, и вместо того чтобы изменить свое мнение, мы просто отметаем новую информацию как «недостаточно убедительную». Чаще всего это происходит в контексте наших политических убеждений. Именно из-за этого механизма сторонников российского правительства невозможно переубедить фактами из фильмов ФБК, а тех, кто поддерживает Трампа, докладами о его связях с Россией. В эпоху постправды, социальных сетей и фейковых новостей критический подход к новой информации становится как никогда важным.
Есть ли плюсы
На первый взгляд кажется, что у некритического подхода к новой информации одни минусы. Однако этот механизм был заложен эволюционным развитием, следовательно, у него есть определенное предназначение. Ученые Хьюго Мерсер и Дэн Спербер в своей книге «Энигма разума» приходят к выводу, что все дело в нашей «гиперсоциальности». Для выживания наших предков была крайне важна кооперация — охотиться на мамонтов поодиночке невозможно. При этом им было необходимо убедиться, что другие члены группы их не обманут. Отсюда возникла склонность доверять в первую очередь собственному мнению и, как следствие, устойчивость убеждений даже перед лицом неопровержимых фактов. Мерсер и Спербер утверждают, что механизм обработки новой информации в условиях современного мира нам скорее вредит и представляет собой один из примеров того, как естественный отбор и эволюционные процессы не поспевают за общественными изменениями.
Что говорят нейробиологи
До недавнего времени нейробиологи не могли точно сказать, какие именно процессы в нашем мозге ответственны за устойчивость наших убеждений и неприятие контраргументов. В конце 2016 года исследователи из Университета Южной Калифорнии опубликовали статью, где говорится, что в ситуациях, когда людей пытаются заставить изменить свои убеждения при помощи новой информации, у них активизируются области мозга, ответственные за принятие решений, реакции на угрозу и представления о себе, — миндалевидное тело и островковая область коры головного мозга. По мнению ученых, на угрозу нашим убеждениям мозг реагирует так же, как и на физическую опасность. К этим выводам исследователи пришли на базе проведенного ими эксперимента. Они фиксировали реакции мозга 40 испытуемых на контраргументы к утверждениям, с которыми испытуемые однозначно согласились перед началом эксперимента.
Как с этим бороться?
В следующий раз, когда вы столкнетесь с новостью или информацией, которая идет вразрез с вашими убеждениями или политическими симпатиями, не отмахивайтесь от нее сразу — лучше перепроверьте источник информации. И если окажется, что она достоверна, постарайтесь переосмыслить свои взгляды — особенно когда речь идет о чем-то важном. Исследования показывают, что чем больше мы разбираемся в проблеме, тем более умеренную позицию обычно занимаем — нельзя делить все на черное и белое. Так же критически стоит подходить и к информации, которая однозначно совпадает с вашим мнением: она может оказаться неверной.
Еще один метод, который поможет бороться со слепой верой в собственные убеждения, — внесение разнообразия в свою информационную диету. Алгоритмы соцсетей выдают нам новости, похожие на те, которые мы до этого лайкнули. К тому же мы склонны окружать себя людьми, разделяющими наши вкусы: это значит, что репосты и записи друзей в соцсетях чаще всего иллюстрируют близкую нам картину мира. В результате мы рискуем оказаться в полной информационной изоляции от источников, которые выражают противоположную нашей точку зрения, что только укрепляет слепую веру в правильность собственного мнения.
А теперь самое время рассказать о фактчекинге**.
Понятие «фактчекинг» пришло в новые медиа из традиционной журналистики. Точнее из принципов работы редакции: редакционный фильтр – необходимое условие в технологии работы журналиста. Технология эта обусловлена этическими принципами: независимость, объективность, беспристрастность, точность. Благодаря соблюдению этих принципов появляется доверие аудитории и формируется репутация издания. Но фактчекинг важен не только для журналистов. Его принципы может использовать любой человек. Каждый день.
Факт – это подкрепленное надежными свидетельствами событие. У разных людей может быть разный взгляд на одно и то же событие, но с фактами не поспоришь. Именно поэтому факт должен быть не просто установлен, а проверен, перепроверен и «отлит в граните».
Потому искажение фактов – это преступление против объективности и точности. Хуже, если это сознательное преступление против независимости и беспристрастности. Совсем плохо, когда это умышленная манипулятивная конструкция.
Факты против фактоидов
В современных цифровых коммуникациях всё более актуальным становится понятие «фактоид». Это изначально несуществующий факт, который, будучи опубликованным в медиа, получает живую реакцию и оценку. А они, в свою очередь, влияют на картину мира и действия людей. Не так уж важна истина на самом деле, если эффект реален.
Это очень напоминает эпизод мультфильма про следователей-колобков, где злобный торговец животными Карбофос покупает у старьевщика фарфорового слона, получает на него справку, разбивает теперь уже ненужную побрякушку и изрекает: «Слон – плохой, справка – хороший!» После чего по этой справке проводит через границу живого слона. Простоватый пограничник тупо смотрит в справку, соотносит написанное в ней с тем, что видит, и пропускает животное через границу.
Также и люди в массе своей, следуя автоматизмам и стереотипам, доверяют форме, не воспринимая критически суть. Есть справка – проходите. По телевизору сказали – значит правда. Журналисты врать не будут! Даже если в кадре ведущий популярного ток-шоу, а не журналист в полном смысле слова.
Таким же образом происходит актуализация и легализация разных явлений и событий. Неосознанно или расчетливо их встраивают в виде «подтвержденных» фактов в информационную картину, в итоге искажая всё полотно. Этим приёмом активно пользуются пропагандисты, кибербойцы, сетевые тролли и прочие манипуляторы всех мастей.
Критический подход
Главное оружие фактчекера — это сомнение. Профессиональное недоверие, проверка реальности на прочность. Здесь логика и инструментарий фактчекинга во многом совпадает с методологиями и технологиями научной работы. Более того, специализированный для историков курс по источниковедению может на порядок поднять уровень качества работы журналиста с источниками. Будь то живые собеседники или материальные носители естественного и искусственного происхождения.
Газетные утки, сплетни, слухи, домыслы, фактоиды, манипуляции, джинса, фейки несознательные и злонамеренные, технические ошибки и опечатки – всей этой нечисти противостоит фактчекинг. Это мощное оружие, которым, увы, зачастую не умеют пользоваться те, кто работает в сфере массовых коммуникаций. Подробнее о ложных новостях можно почитать на slon.ru: в апреле 2015 вышел материал Алексея Лоссана «Weeeeeeeeeeee или нашествие зомби: зачем врут журналисты».
Чтобы овладеть искусством фактчекинга, нужно освоить и придерживаться следующих базовых правил:
- Ищите первоисточник или подтверждение информации из нескольких независимых источников
Это правило уже давно взяли на вооружение все качественные редакции. Добраться до первоисточника – профессиональное требование для серьезного и ответственного журналиста.
Источник – это человек, от которого исходит первоначальное высказывание или действие. Это тот самый первоисточник, «альфа и омега» факта. Также источником может быть человек, который участвовал в событиях (очевидец) или близко знакомый с первоисточником.
Ещё лучше, если источник неодушевлен и является средством фиксации. Тогда он избавлен от личностных оценок, предпочтений и застрахован от ментальных ошибок. Это может быть любое устройство – от термометра за окном до видеорегистратора в машине. Но здесь также понадобится профессиональное сомнение фактчекера: проверить надежность показаний прибора и установить, не было ли стороннего вмешательства или искажающего воздействия внешней среды.
Никогда не бывает лишним проверить информацию из разных источников, взять комментарии экспертов и людей в теме. Но нужно отделять источник от комментария, в том числе для лучшего понимания контекста читателями. Если кто-то с умным видом рассуждает по формуле «не читал, но осуждаю», он не может быть источником. Такие высказывания могут дополнить и обогатить материал деталями и смыслами. Главное не забывать, что это «вишенки на торте», «бантики», украшения, которые не могут заменить твердый скелет фактуры и свидетельств реальных источников.
2. Спросите противоположную сторону
Из первого правила логично вытекает второе: сколько бы источников вы ни опросили, если все они придерживаются одной позиции, находятся в одном лагере, то ваш материал теряет в объективности. Если пообщаться с сотней приверженцев какой-либо закрытой секты, то вы увидите благостную картину и единодушие. Здесь количество не работает на качество и объективность.
В любой ситуации, как минимум, есть две стороны, два полюса. Нужно хотя бы попытаться связаться со всеми участниками и заинтересованными сторонами, вовлеченными в событие. Очень часто журналисты игнорируют этот старый-добрый принцип, который спасает от досадных проколов или даже позора.
Свежий пример произошел с журналом Rolling Stone, который был вынужден удалить свой же резонансный материал об изнасиловании студентки в кампусе университета Вирджинии. Повторное расследование этой резонансной истории показало, что журналистка банально не проверила факты по другим источникам. В том числе, не связалась не только с противоположной, обвиняемой стороны, но даже с друзьями жертвы, которые, якобы, ей помогали в беде.
При этом, с точки зрения внимания аудитории, материал о групповом сексуальном насилии над молодой студенткой вызвал небывалый отклик: собрал почти 3 миллиона просмотров и стал самым популярным текстом не о знаменитости в журнале Rolling Stone. Конечно, вряд ли это был преднамеренный ход со стороны издания – сознательно пропустить дезинформацию, собрать сливки внимания аудитории, а потом опубликовать повторное расследование (и еще раз собрать читателей и разжечь дискуссию). Но в эпоху безжалостный борьбы за внимание публики этот случай может послужить дурным примером для беспринципных изданий.
Важно, что на нестыковки и ошибки материала указали как коллеги по цеху (в частности, журналисты The Washington Post), так и читатели, среди которых оказались, в том числе, и студенты «злополучного» кампуса.
3. Учитесь распознавать фейки
Следующий необходимый навык – учиться распознавать фейки. Это не так просто, как может показаться на первый взгляд.
Под фейками надо понимать не только осознанные подделки и симуляции. Это еще и небрежность, опечатки и технические ошибки. Которые, уходя в массовое сознание, становятся ложной реальностью. Поэтому так важно проверять написание имён, профессий и званий упомянутых людей, сверять даты, названия, адреса и прочее.
Фейк может быть целенаправленным замыслом и служить развлечением публики. Мы не будем рассматривать откровенных видеопранкеров или социальные эксперименты, которые в открытую выкладывают результаты своих опытов. Но очень интересен феномен псевдоновостных и квазижурналистских проектов.
В формате мокьюментари работает американский комик Саша Барон Коэн, который создал образ якобы казахского журналиста Бората Сагдиева. С этим персонажем существует как полнометражный фильм, так и множество коротких сюжетов. К слову сказать, у этого же артиста есть ещё образ фешн-журналиста Бруно. В России удачный мокьюментари-проект «Россия. Полное затмение» сделал Андрей Лошак.
Известны проекты, которые производят псевдоновости. Некоторые из них открыто работают как развлекательные медиа, например проект Onion. Другие пытаются выдавать себя за «серьезные» издания и разыгрывать не только публику, но и своих коллег. Например, новость о найденном убийце Мерилин Монро с сайта World News Daily Report опубликовали многие медиа. В том числе крупные российские СМИ – «Российская газета», «Независимая газета», «Московский комсомолец».
В России развлекательными квази-новостями и псевдожурналистикой занимаются «HOBOSTI» и уже закрытый на данный момент проект «Реутов-Тв». Более завуалированно развлекаются SMIXER, агентство АЛЬТЕРФАКС и РИА Fognews. «Новости» последнего сайта нередко попадали в серьезные журналистские медиа, чем изрядно веселили публику и огорчали клюнувшие на фейки редакции.
4. Помните: точность фактов важнее сенсации
Эмоции – опасный враг фактчекера (отметим в скобках, что при этом они часто лучший друг журналиста). В нашей работе часто присутствует соблазн поддаться общему настроению и выдать желаемое за действительное, идя на поводу «сенсаций». Некоторые медиа с удовольствием выпускают фактоиды, ведь они популярны у аудитории. Рядом с эмоциями часто идёт небрежность, желание побыстрее и первым поведать миру громкую новость. Здесь часто кроется опасность опубликовать ложь.
Профессионалы советуют, например, давать срочные и непроверенные сообщения сначала в соцсетях, подчеркивая их сомнительность. Таким образом, выигрывая не только внимание аудитории, но и возможность с её же помощью проверить и уточнить информацию.
Гораздо чаще люди сами поддерживают истерию, не пытаясь разобраться в ситуации, косвенно вынуждая медиа раскручивать маховик «горячей» новости. Не так давно министерство обороны Швеции искало русскую подлодку возле своих берегов, ссылаясь то на публикации в СМИ, то на размытые фотоснимки (в духе лох-несского чудовища), опять же, взятые из медиа. В итоге ничего не нашли и пришлось извиняться перед налогоплательщиками за растраты.
Но тема подлодок для шведов стала актуальной не на пустом месте. В 1980-х годах произошел инцидент, когда из-за аварии советская подлодка действительно оказалась буквально возле шведской военно-морской базы. С этого момента началась фобия на тему русских подлодок, которую охотно поддерживали и нагнетали местные СМИ. Так фантомы и страхи из прошлого питают «сенсации» настоящего, что даже может быть выгодно самим медиа и политикам. Но общество получает очередной повод для невроза и отвлекается от действительно насущных проблем.
Иногда абсурдные новости поставляет сама реальность. При этом новости абсолютно достоверны. В этом жанре работает, например, проект Breaking Mad. Некоторые новости отдают таким странным сюрреализмом, что даже критичный человек не сразу отличит реальную новость от вымышленной. Так, издание Meduza развивает формат публикации, где предлагает пройти тест и определить, что из новостей является, правдой, а что вымыслом. Например, тест «Молебен или нет?».
В распознании фейков помогут также интернет-сервисы. Существует простая проверка заголовка и части текста или цитат через поисковики (Яндекс, Google) и службы агрегации новостей (Яндекс.Новости). Картинки проверяются сервисами Google images или TinEye. Правда, после изменений графическим редактором системы могут и не найти первоисточник без искажений.
Для проверки фактов работают специализированные проекты и сервисы Storyful.com, FactCheck.org, PolitiFact.com или The Fact Checker, созданного редакцией Washington Post. К сожалению, они ориентированы в большей степени на англоязычную публику. Но есть и более универсальные инструменты. Сайт Mediakritika.by в статье «5 новых программ и приложений, которые помогают читателям проверять достоверность контента в сети» рекомендует также несколько полезных сервисов: Trooclick, Truth Goggles, Lazy Truth, Skeptive, Genius.
5. Используйте социальные сети осторожно
Социальные сети одновременно облегчают и усложняют работу журналистов и редакций. В идеале, по каждому факту, найденному в них, надо найти минимум два-три подтверждения (желательно с прямой речью).
В процессе фактчекнига необходимо также разделять информацию и сам источник. Точнее, проверять и то, и другое. Благодаря Интернету и социальным сетям всегда можно найти следы деятельности человека, связаться с родственниками и друзьями, опросить коллег и знакомых.
В докладе Всемирного форума редакторов (SFN в составе WAN IFRA) «Trends in NewsRooms – 2014» верификация информации через социальные медиа названа в числе десяти ключевых трендов.
Так, редактор The New York Times, Маргарет Салливан рекомендует мониторить Twitter, использовать сервисы типа Storyful, но при этом подчеркивает необходимость «старомодного двойного контроля и прозрачности». Другие редакции практикуют метод «открытой проверки», когда публикация новости (преимущественно в соцсетях) приведет к возникновению дискуссии, обсуждению, которое может приблизить к достоверному видению фактов.
«Риск заключается в невероятной легкости создания фиктивных страничек в социальных сетях. Именно с подобных аккаунтов и льются потоки дезинформации. Люди с самыми лучшими намерениями также склонны к преувеличениям и недоразумениям, иногда они невольно сталкиваются с неточностями в изложении фактов. <…> Неспособность качественно проверить контент, полученный из социальных сетей, ставит ваше с трудом завоеванное доверие и отношения с читателями под угрозу», – предупреждают эксперты SFN.
В последнее время становится популярна концепция разных стандартов качества проверки данных для разных платформ. Эти стандарты зависят, в том числе, от ожиданий аудитории относительно точности информации. «Мы можем размещать непроверенные новости на нашей странице в Facebook, но мы не будем пускать материал в печатать, пока все не подтвердим», – заявляет один медиаэксперт SFN.
В любом случае, фактчекинг – это не свод незыблемых правил. Это, прежде всего, ответственность, заинтересованность и неравнодушие проверяющего (фактчекера).
*Брейнхак – своего рода “полезный совет” как “взломать” свой мозг, то есть максимизировать свой потенциал и чувствовать себя лучше каждый день, научившись заставлять мозг делать то, что нужно именно вам.